Вы — всё о титанах политики, а я — о надеждах на возрождение. Кто виновен в том, что на­деждам этим не суждено было осенью 2015-го осуществиться — рок, человеческий фактор, какие-то другие обстоятельства? Не знаю, не знаю…

Общественность, даже самые въедливые ее представители, зло и оперативно реагирующие на политические скандалы, как-то вяло, на мой взгляд, отреагировали на такое возмутительное происшествие, как снятие с выборов в Орловский городской Совет «Партии Возрождения России». Всех чохом, списком, под ноль, в расход — тра-та-та-та, будто пулемет времен Гражданской войны прострекотал свою страшную, однообразную, жуткую песнь…

Ну, допустим, сгустил я немного краски, сгустил. Не пулеметом косили «возрожденцев», не произносили при этом «тра-та-та», тихо все было, прилично даже почти. И партия сама, чуть не возродившая, по крайней мере, в Орловском горсовете, Россию, по крайней мере, стремящаяся к этому событию, особо не возражала… Уныло покивали головой, что претензий к избиркому, сказавшему-таки свое фигуральное «тра-та-та», не имеют. Даже подписи под меморандумом о честных выборах поставили — согласны, мол, с меморандумом… Всем довольны, сами виноваты, вперед — наука. В подтверждение, что не обижены и не сомневаются во всеобщей, подтвержденной меморандумом предвыборной честности, — заявление: одномандатников-то от «Партии Возрождения России» никто с дистанции не снимал, все зарегистрированы!
Пардон. Как же все-с? А Бабенков Петр Анатольевич, кандидат по одномандатному округу № 27? Снят-с! Не зарегистрирован. Отказано Петру Анатольевичу. И документы соответ­ствующие имеются.

Неужели партия не знала? Знала, конечно. Но почему-то не стала бороться за своего одномандатника, как не стала спорить и по поводу всего своего «расстрельного» и «расстрелянного» партийного списка. Сами виноваты, чего уж тут, в самом деле.

Но мы поговорим не о великой умиротворяющей силе самокритики, а о демократии. Демократия — это как глоток свежего воздуха в стенах администрации области. Поговоришь — все вокруг улыбаются, радуются, хватают ртом озон.

Да, не позволили гражданину П. А. Бабенкову — сотруднику органов внутренних дел с 42-летним стажем бороться за возрождение России в здании горсовета, даже к порожкам не пустили. Но значит ли это, что Петр Анатольевич не может нам кое-что рассказать? Значит ли это, что Петр Анатольевич Бабенков не может участвовать в возрождении России в качестве обычного, не обремененного мандатом гражданина?
Короче, вот Петр Анатольевич Бабенков, а вот редакция «Крас­ной строки». Почему бы нам не встретиться? При демократии мнение каждого человека — будь то бывший начальник орловского УБОПА, ныне пенсионер, уже упомянутый г-н П. А. Бабенков, или, скажем, какой-нибудь действующий спикер, одинаково важно и интересно. Я даже так скажу: мнение Петра Анатольевича Бабенкова нам даже интереснее.
Немного информации о собеседнике. П. А. Бабенков — человек в Орловской области, да и за ее пределами, известный. Другое дело, что время стирает кое-кому память… Но скольким же людям, преступившим закон, этот самый П. А. Бабенков испортил жизнь, то есть направил этих людей на путь исправления! Говорили мы о том, о сём, я возьми да и спроси:

— Простите. Вы политиков-коррупционеров не сажали?

Петр Анатольевич сказал, что, конечно же, сажал.

— Как же, это самое (у Петра Анатольевича есть такая оговорка — С. З.) заместители губернатора (имеются в виду замы Е. С. Строева, громкие были истории — С. З.) — наша работа. В мои должностные обязанности и должностные обязанности всего УБОПа входила борьба с коррупцией в органах государственной власти и местного самоуправления.

Петр Анатольевич — без мандата. Я даже в соискании не участвовал. Чего нам миндальничать?

— То есть вы — опасный человек.

— Нет, почему, это самое, я опасный человек? Я государственник, соблюдаю закон и требую этого от других. На всех должностях, в том числе в должности начальника УБОПа, я добросовестно выполнял свою работу.

— То есть определенную долю наивности вы сохранили. Знаете всю изнанку власти, но все равно пошли в политику. Зачем?

(Петр Анатольевич рассказал, что бывший подчиненный, руководящий ныне орловским отделением «Партии Возрождения России» предложил поучаствовать в выборах, да и название партии бывшему начальнику УБОПа, вышедшему на пенсию в начале нулевых, понравилось. Почему бы не побороться за государственные — в широком смысле этого слова — интересы в горсовете? Так и было принято решение.

— Согласовывали свою кандидатуру с областными политическими смотрящими?

— Нет! Зачем? Я никогда ничем подобным не занимался. Я человек прямой, это все в Орле знают.

— Петр Анатольевич, вы человек тертый.

— Да.

— Идя в политику, вы не могли не понимать, что переходите кому-то дорогу и против вас начнется война.

— Конечно! Мне сразу сказали, что меня начнут обливать грязью. Хотел бы я посмотреть на эту грязь! Мне это любопытно. Мне даже интересно! Может, грязь — это то, что я документировал преступные группы? Что в свое время пересажал лидеров орловских преступных группировок?

— То есть я не преувеличиваю, когда говорю, что вы несете определенную угрозу «обществу»?

(Петр Анатольевич думал о чем-то своем, вернувшись мысленно в прошлое, не вслушался в вопрос и ответил):

— Безусловно! Бывало, приходят ко мне, не буду пока называть их фамилии, говорят: «Этого нужно посадить, того!». Конечно, говорю. Давайте всех пересажаем. Потом посадят меня, затем — вас. Если не за что сажать, не нужно раздавать политические заказы. А если есть за что, давайте создавать следственно-оперативную группу и вперед, за работу! «Ну да…». Покивают головой и уходят. А что им сказать? В конце концов начались у меня на работе проблемы. Я ведь многих из нынешних «политических смотрящих», как вы их назвали, знаю.

— По делам проходили?

— И по делам тоже. К сожалению, многие оказались не там, где им следовало оказаться.

— Расскажите, как начались проблемы с регистрацией в качестве кандидата.

И Петр Анатольевич рассказал.
Обошел он свой избирательный участок. Говорил душевно и обстоятельно с людьми. Разносил по квартирам — собственноручно — подписные листы и следил за их заполнением.

— Заехал я как-то на мойку машину помыть, — рассказывает. Подходит старый знакомый, сослуживец, так его назовем… «На выборы в горсовет идешь? — спрашивает. — А ты откуда знаешь?».

Тот поведал, что пожаловался ему один кадр, который тоже имеет виды на участие в представительной власти. Дескать, опасается он Петра Анатольевича. Знает-де Петр Анатольевич Бабенков за ним кое-какие грешки, которые при желании можно поднять да припомнить и как бы не вылилась эта история, забытая за давностью лет, в уголовное дело.

Назвал Петр Анатольевич фамилию этого кадра. Известная личность. Я заметил, что этот берет не для себя, а носит выше, служа всего лишь передаточным звеном, работая за процент, да за кое-какие преференции. Бывший начальник УБОПа согласился.

— Совершенно верно, ниточки идут наверх.

И дальше сказал такое, что я понял — Анатолий Петрович, даже если бы каждый его шаг сопровождали самые дорогие юристы Российской Федерации, все равно не дошел бы до горсовета. Объясняю, почему.

— Дали бы мне, — вдруг говорит разозлившийся собеседник, — для дебатов прямой эфир, я бы много интересного рассказал об этом кадре!

А теперь представьте, что П. А. Бабенков в горсовете. Что он депутат — вот такой как есть, прямой, взрывной, с очень большим массивом информации, которую при кропотливой работе и сегодня реально облечь в рамки уголовного дела. А даже если и не облечь? Ведь он неуправляем!

Узнал о своей нерегистрации в качестве кандидата наш герой так. Едет в машине с женой, сидит за рулем. Еще раньше за письмом на почту зашел, но не распечатал. Жена, по просьбе, вскрыла, читает.

— Вот это да! Избирком сообщает, что у тебя все подписи на подписном листе недействительны!

— Порвал я это письмо на мелкие кусочки и зарекся в подобной грязи впредь участвовать! — подвел итог своей короткой политической карьере П. А. Бабенков.

Вот такая простая, как мир, история.

Разумеется, у меня нет ни тени сомнения, что что-то в подпис­ных листах Петра Анатольевича не так, ну, не соблёл он какую-то формальность, злостно нарушил закон, а таким людям в органе местного самоуправления, чистейшем, нежнейшем, милейшем Орловском горсовете, конечно же, не место. Петр Анатольевич — настолько подозрительный в смысле документо­оборота и бумажной дисциплины, человек, что избирком совершенно справедливо, и спорить не будем, уберег избирателей 27 округа от соприкосновения с ним. Нравственность избирателей наверняка пострадала бы безвозвратно, если бы людям позволили самим решать, достоин бывший начальник УБОПа быть депутатом орловского горсовета или нет. Нет претензий к партиям и избиркомам. Разве в них дело? Это всего лишь маленькие винтики большого механизма.

Иногда между шестеренок по какому-то недоразумению попадаются люди, не понимающие, куда они попали. Но шестеренки продолжают крутиться, поскольку людей таких маловато.

Словом, возрождение России не состоялось. А жаль. Ради П. А. Бабенкова я бы на горсовет, его заседания, ходил. Долго Петр Анатольевич в молчании там вряд ли бы просидел. Что-нибудь интересное, не согласованное с фракциями, мы бы точно услышали. Возможно, что даже не однажды. Может, еще услышим?

Сергей Заруднев.