Интервью с директором завода напольных покрытий М. А. Черновым

— Михаил Александрович, вы наверняка уже познакомились с ситуацией в Орловской области, с её, скажем так, социально-психологическим климатом, который, на наш взгляд, во многом объясняется тем, что предприятия здесь в течение очень длительного времени не открывались, а закрывались.

Это усугублялось личностными особенностями последних губернаторов, один из которых откровенно пересиживал время, а другой, на наш взгляд, тоже не сильно радел об общественном благе. И вдруг ваш завод, появление которого идёт вразрез с тем, что уже стало привычным. Отсюда — волна недоверия. Я имею в виду добросовестно сомневающихся, людей, не подогреваемых предполагаемыми конкурентами на предстоящих губернаторских выборах.

Ваша пиар-группа, не знаем, насколько она велика и влиятельна, тоже недоработала, в результате мы имеем дело со слухами, слухами о слухах и рассуждениями дилетантского характера, имеющими, конечно, право на существование, но, тем не менее, уводящими разговор от сути. Поэтому мы хотели бы вернуть его в конструктивное русло, не ограничиваясь при этом языком официальных документов, а напротив, максимально его очеловечив…

Вреден завод или нет, какие у него перспективы, какие проблемы приходится каждодневно решать? Что вы за человек? Давайте проведем встречу «без галстуков». Поговорим откровенно. Вы, я вижу, без галстука и пришли, а я его вообще не надеваю. Устраивает вас такой формат?

— Послушайте, абсолютно! Ну, во-первых, продукция, которую мы собираемся производить, была хорошо известна в Советском Союзе, хорошо известна и в Российской Федерации. В СССР ПВХ линолеум выпускало порядка восьмидесяти предприятий. На вашем полу, я вижу, тоже лежит советский или российский линолеум. Ближайший от Орловской области завод ПВХ покрытий был в Туле. То есть это достаточно распространенный продукт, о безопасности и широте применения которого можно говорить долго.

— Аббревиатура ПВХ некоторых пугает. Расшифровка — поливинилхлорид — ещё больше.

— Дело в том, что линолеум в классическом понимании этого слова делался методом прессования растительной основы с добавлением льняного масла. С развитием технологий от такого линолеума осталось только название. Типов современного линолеума в Советском Союзе производилось огромное количество. Один делался на основе резины — это то, что можно видеть в трамваях и старых автобусах. Потом была так называемая ПВХ плитка, которая широко использовалась в детских садах и поликлиниках. Квадратики, в отличие от роллов, удобны тем, что решают проблему усадки. Словом, технологии развивались, развивались и дошли до ПВХ напольных покрытий.

— Химический состав этих покрытий изменился с советских времен?

— Они всё так же делаются процентов на 30 из поливинилхлорида, остальное — минеральные наполнители (мел). Тот самый мел, которым пишут на досках, едят из любопытства школьники и даже сегодня иногда грызут экстравагантные беременные женщины, считая, что дополнительный кальций им не повредит. Тени, которыми пользуются наши жены, — это пигменты с тем же мелом, он абсолютно гипоаллергенен.

То есть да, мы собираемся выпускать линолеум, но, понятно, не будем лить в него льняное мас­ло и рубить соседние леса, заготавливая щепу для производства. Для нашего завода приобретается не просто новое, а новейшее, «апгрейдное» оборудование.

— Чьего производства?

— Германии. Немецкие машины считаются самыми технологичными, как, например, японская электроника.

— Давайте поговорим о том, что предшествовало решению о покупке технологичных немецких машин для установки их на орловском заводе. В Орловской области за последние годы выработался определенный комплекс неполноценности из-за её невостребованности. Если смотреть на карту и размышлять с точки зрения логистики, демографии, экономики — чего угодно, то это едва ли не идеальное место для производства. Спокойный регион в центре европейской России, но при этом заводы не открываются, а с пугающей регулярностью исчезают. И вдруг — завод ПВХ напольных покрытий. Почему?

— Мне очень сложно судить о бизнес-климате в Орловской области, просто скажу, почему мы здесь. Потому что мы входим в один холдинг с «Керама Марацци» и видим, как ежегодно растут его мощности, как эта компания интенсивно в Орловской области развивается. Сравните «Велор» 90-х годов с нынешним производством, просто посмотрите на карту. Сравните то мелкое пятнышко с сегодняшними огромными масштабами. Мы считаем, что Орловская область — очень привлекательное место для строительства заводов. С точки зрения логистики, полностью с вами согласен, Орловская область очень хороша, она удобна нам и для доставки сырья, и для отправки готовой продукции.

— Откуда вы собираетесь получать сырьё?

— Почти всё будет идти из Европы.

— Конкретно из каких стран?

— Германия, Бельгия, Франция.

— Наиболее экологически опасные, в расхожем представлении, заводы, производящие сырьё для ПВХ изделий, находятся и в Европе?

— Не поверите, но это так. В России остался единственный подобный завод в Нижегородской области. В СССР их было несколько, но тогда существовал замкнутый цикл производства, в 90-е годы разрушенный.

— То есть вы не собираетесь создавать производство в Орле потому, что это позволяет экономить на экологии?

— Такая экономия невозможна. Объясню, почему. С требованиями закона всё понятно, их просто нужно соблюдать. Но политика компании заключается в следующем: если экологические стандарты в Европе выше, чем в России, мы должны соответствовать европейским стандартам. Если российские стандарты выше европейских, мы должны соответствовать российским стандартам. То есть наше производство должно отвечать самым высоким требованиям. Переходим к экономике. Когда-то в трубу выбрасывалось огромное количество сырьевого материала. Сегодня мы дожигаем всё, что можно дожечь как вторичное топливо, уменьшая таким образом потребление природного газа. Часть отходящих газов фильтруется и возвращается в производство.

— Стремление к максимальной прибыли приводит к заботе об экологии?

— Если упростить, то можно сказать и так. Есть ещё один важный момент. Мультинациональная компания вообще не может позволить себе риски в данной сфере, безотносительно к тому, в какой стране находится её производство. Акции компании торгуются на бирже. Негативная информация, откуда бы она ни исходила, отражается на курсе этих акций. Поэтому компания очень внимательно следит за своим имиджем, а вопросы экологии — очень важная его составляющая.

— У вашей компании уже есть производства, аналогичные создаваемому в Орле?

— Скажем так, их несколько, но то, что строится ныне, окажется самым современным. Если говорить, например, о технологии управления, то это только планшеты и жидкокристаллические экраны взамен привычных аналоговых кнопок.

— Отсюда такие высокие требования к персоналу?

— Требования высокие, но они не являются каким-то жестким непроходимым фильтром. Мы оцениваем человека всесторонне. Да, очень желательны высшее образование и знание английского. Это связано с тем, что всем сотрудникам нашего завода (уже принято двадцать человек, причём все они орловцы) придётся налаживать горизонтальные связи со своими коллегами в Бельгии, Германии, Люксембурге…

— Для решения каких вопросов?

— Для решения любых производственных проблем. Технических, технологических — любых. Список вакансий мы поэтапно размещаем на «Хэдхантере». Поэтапно потому, что странно, согласитесь, набирать людей на отгрузку готовой продукции, пока не существует само производство.

— Кого ищете в данный момент?

— Мастеров, директора производства с опытом управления.

— Какой смысл в таком опыте, если управлять придётся и новейшим, прежде не виданным оборудованием?

— Поэтому набранный персонал на несколько недель мы будем направлять для обучения на действующие предприятия в Европу, где есть оборудование, близкое к тому, что появится на нашем заводе.

— То есть смелым советуете дерзать?

— Разумеется. Если не стучаться в дверь, вам её не откроют. Я сам начинал работать на заводе напольных покрытий в Самарской области, откуда, кстати, родом. И проработал (к вопросу вредно или не вредно) на нем одиннадцать лет. Перед вами человек, который здоров и полон сил (тьфу-тьфу-тьфу), семья, жена, всё в порядке. Я знаю руководителя бельгийского производства, который проработал на заводе ПВХ покрытий двадцать лет. Сегодня с ним встречался. Он тоже в полном порядке. Словом, мы живые доказательства экологичности производства.

— Зачем приезжали бельгийцы? Сомневаются в чём-то?

— Да нет, это распространённая практика. Наш завод — четвёртый или пятый, который строит компания. Прежде были в США, Люксембурге, туда тоже ездили.

— В микроскопическом Люксембурге нашли место для завода ПВХ?

— Да, представляете, в Люксембурге есть завод по производству напольных покрытий, изыс­кали площадку. Потом чуть не срослось в России.

— Где именно?

— В Ярославле.

— Причина, почему не срос­лось?

— Экономический кризис.

— А ходила сплетня, что вас попёрли местные «зелёные».

— Попёрла тяжелая финансовая ситуация не только в России, но и во всём мире. Во всех регионах, куда мы заходили с предложениями, нас с радостью принимали. Буквально на днях звонил руководитель инвестиционного департамента из другой области и просил — переходи вместе с заводом к нам! В России огромное количество регионов, мечтающих об инвестиционных проектах.

— Коль вы сами затронули личные моменты, расскажите, как сделали карьеру, да ещё в иностранной корпорации. Вы кто по образованию?

— Я химик, закончил Самарский государственный технологический университет.

— Английский знали на уровне школьной программы?

— В школе я учил немецкий. Английский выучил на самарском заводе напольных покрытий, это предприятие с иностранным капиталом, где после университета работал подсобным рабочим.

— Чернорабочим, что ли?

— Да.

— И что, английский потребовался?

— Нет, затем я стал работать оператором, затем технологом, затем руководителем. И так пошло-поехало, пригласили в один город завод построить. Построил. Там встретился с бельгийцами. Ну и началась у нас любовь и дружба. С 2007 года работаю с ними, в нынешней компании.

— Перейдём от людей к производимой ими продукции. Где собираетесь её продавать?

— По всей России, затем Белоруссия, Казахстан, Киргизстан, всё СНГ.

— Вас ждут или придётся завоевывать рынки?

— Группа компаний «АйВиСи» уже продает порядка 5—6 млн. кв. метров напольных покрытий в год. Договоры есть со всеми крупными магазинами строительных товаров.

— А с орловскими?

— Есть у нас и в Орле один крупный клиент, база которого известна, наверное, всем местным жителям, мы давно с ним работаем.

— Планы строительства завода не срываются?

— По плану завод должен быть введён в четвертом квартале нынешнего года. График не срывается.

— Ожидали ли вы противодействия и подозрительности, с упоминания которых мы начали разговор? Или это привычная часть вашей работы?

— Нет, это не наш бизнес. Наш бизнес — построить завод и наполнить его заказами, выпуская качественный товар.

— То, что производится на предприятиях «АйВиСи» в Европе, будет отличаться от продукции орловского завода?

— Нет, это одна линия и по качеству и по ассортименту, с учётом, разумеется, местных предпочтений. Например, один наш менеджер решил привести в Россию и выгодно продать дизайн напольного покрытия, который очень хорошо расходится на Западе. Да, он забавен и интересен, очень «свеж», но в России вызывает определённое удивление. Это дизайн, повторяющий рисунок металлического листа…

— Думаю, что ваш менеджер не угадал.

— Но там продаётся очень хорошо. Это связано с тем, что в Европе были популярны так называемые «лофты», модно было переделывать старые предприятия под другие цели — салоны, жильё. Это и сейчас модно. В России же некоторые клиенты подходили и спрашивали — вы на своих заводах ещё и металлопрокат делаете? А как получается, что он так легко разматывается и сматывается?

— Смешная история. Менеджера не уволили?

— Нет. Никогда не знаешь наверняка, «выстрелит» идея или нет. Отбить желание что-то делать очень легко, но принесёт ли это пользу компании? Я всегда был сторонником того, чтобы к чему-то стремиться, что-то пробовать. Поэтому при собеседовании мы обязательно смотрим, способен ли человек двигать процесс, придумывать, предлагать. Нам не очень интересны люди, сидящие на стуле в готовности, как роботы, выполнять приказы. Мы хотим создать творческую команду, которая будет развивать предприятие.

— Бельгийцы уехали?

— Как это говорится — Карлсон улетел, но обещал вернуться. Все нацелены на то, чтобы завод поскорее начал работать. Я нахожусь на предприятии с утра до девяти-десяти вечера. Сил и времени мало на что ещё остается. Команда, которую мы подобрали, энергична, и у меня к ней нет никаких претензий. Орловцы и Орловщина мне нравятся — приятный край, отзывчивые люди. Страничку наших противников в социальных сетях я тоже читаю. Нормальные люди, наверняка патриоты своего края, ёлки сажают. Просто нужно глубже изучить тему, тогда отношение к нашему заводу наверняка изменится.

— Как отзывчивый орловец, не сажающий, правда, ёлок, спрошу в лоб — готов директор предприятия по производству ПВХ покрытия Михаил Чернов отвечать за свои слова?

— Разумеется.

— Приятно было побеседовать с вами без галстука.

Вопросы задавал
Сергей Заруднев.