Именно так: первый факт — с утвердительно-восклицательным знаком, второй — под вопросом. Старейшее орловское предприятие, флагман местного приборостроения «Промприбор» — «Орлэкс» нынешним летом мог бы отметить свое 57-летие. Если бы не… Если бы не развал Советского Союза, не разгром социализма, не безответственная региональная власть, не алчность местных дельцов, захотевших заполучить в центре города готовые помещения для очередного торгового комплекса.

Шесть последних лет тянется процедура банкротства. По официальной версии к началу 2009 года завод оказался должен разным кредиторам, включая государство, более 600 миллионов рублей. Сомнения в объективности такого приговора приборостроительному предприятию, работавшему, в том числе, и на «оборонку», сохраняются до сих пор. Но правоохранительные органы, как обычно, ничего криминального в запущенной процедуре банкротства не нашли, и она покатилась своим ходом. Говорят, «Орлэкс» должен был окончательно умереть еще в декабре прошлого года. Но благодаря усилиям нового правительства области протянул еще полгода. 17 июня все-таки вступило в силу решение конкурсного управляющего о прекращении производственной деятельности «Орлэкса», и из оставшихся двухсот с лишним человек попали под сокращение сто девяносто один.

В ту злополучную среду почти все они пришли в цех № 6, чтобы что-то узнать о своей судьбе. И сам по себе этот факт уже знаменателен: ведь если предприятие закрыто, то о чем можно говорить? Тем не менее, председатель профкома Т. Назарова людей собрала. И. о. руководителя областного департамента промышленности Г. Парахин обеспечил пропуск журналистов на территорию завода. На встречу были приглашены соратник конкурсного управляющего — директор по управлению имуществом В. Карпухин, а также еще два лица, имеющие статус руководителей предприятия, название которого было явно созвучно с именем «покойного» — «Промтекс».

Это пока идея, стратегический замысел, ход: раз уж спасти «Орлэкс» нельзя, можно попытаться перезапустить производство под новым торговым брендом. Судя по словам Г. Парахина, правительство Орловской области очень этого хочет и уже «вышло на точку, где все вопросы разрешимы». Даже строит планы, как поддержать новое производство, думает о программах стимулирования с привлечением возможностей самого Минпромторга.

— В течение недели все углы будут сглажены. Думаю, к понедельнику, 22 июня, будет согласована четкая схема передачи имущества, документации, оборудования от «Орлэкса» «Промтэксу», — сказал рабочим Г. Парахин.

Но предприниматель О. Карпиков, участвующий в рождении нового предприятия как стратегический инвестор, несколько сместил акценты:

— Если «Промтэкс» не начнет работать, это будет позором для всей Орловской области. (Читай — позором для администрации Потомского!).

А генеральный директор нового ООО С. Баранов уточнил точку невозврата:

— Мы должны перезапустить производство в июле. Если этого не произойдет, то мы не запустим его никогда.

Чтобы так говорить, нужны веские основания. И, похоже, они есть. Потому и собрались. Ведь и представитель областного департамента промышленности Г. Парахин, как ни старался, как ни призывал к этому рабочих, а время от времени сам не мог сдержать эмоций:

— Да, есть разногласия с кредиторами. Их позиция зачастую не понятна: лучше сожжем, чем передадим.

Это Геннадий Павлович, конечно, фигурально выразился, имея в виду техническую документацию общепромышленного (невоенного) назначения. Она не числится на балансе «Орлэкса», но отдавать и даже продавать ее «Промтэксу» кредиторы в лице своего конкурсного управляющего Червякова не хотят. Это один из тупиков в процессе переговоров. Взять документацию в аренду — не выход, потому что «Протэксу» нужна инженерная документация в соб­ственности, чтобы получить лицензию на дальнейшую производственную деятельность. Зачем она, неоцененная, кредиторам — непонятно: ведь все равно не продать! Оценка же всей этой чертежной премудрости — очень долгая и затратная процедура. Но кредиторы предпочитают вести себя, как собака на сене. Почему? Это одна из тайн «кредиторского двора».

А вот и еще один тупик. Господин конкурсный управляющий, выступая в интересах кредиторов, никак не соглашается сдать в аренду «Промтэксу» цеха второго и третьего корпусов за умеренную плату. На момент старта, хотя бы на первые два квартала, «Промтэкс» устроила бы стоимость аренды не более 50 тысяч рублей в месяц. А Червяков настаивает на 500 тысячах. «Излишней принципиальностью» назвал такую позицию управляющего Г. Парахин. Но, может быть, кому-то очень надо, чтобы перезапуск производств не произошел? Например, тем местным дельцам, кто перекупил некоторые долги «Орлэкса» и мечтает открыть в его цехах новый торгово-развлекательный центр?

Следующая «странность». Чтобы не растерять заказчиков и хоть как-то обеспечить работой людей, договорились было: О. Карпиков как инвестор закупает и с минимальной наценкой продает «Орлэксу» материалы — с тем, чтобы на такую же сумму от имени «Промтэкса» реализовывалась продукция, накопившаяся на складах обанкротившегося «Орлэкса». Карпиков вложил уже 3,5 миллиона инвестиций, а продукция так и не была реализована ни на копейку. Зато теперь предпринимателя обвиняют в срыве достигнутых договоренностей: прекратил, дескать, инвестировать.

Или, например, чтобы выкупить у конкурсного управляющего необходимую оснастку для будущего производства, была произведена ревизия имеющейся. От чего-то пришлось отказаться как от устаревшего. Вся оснастка отражена в специальном атласе. Так вот, как утверждает гендиректор ООО «Промтэкс» С. Баранов, из 160 листов после ревизии осталось 118. А цена — та же. Саботаж? Это не наше утверждение. Это слово выкрикивали рабочие, узнавая о подобных фактах.

Оборудование и оснастка, которые так нужны «Промтэксу» для перезапуска производс­тва продукции «Орлэкса», постепенно пропадают из цехов. Говорят — планово, в соответствии с процедурой банкротства. Но при этом нарушаются договоренности с руководством ООО «Промт­экс». Конкурсный управляющий вроде бы обещает не трогать штампы и некоторые элементы роторных линий, но они вдруг исчезают: дескать, «Промтэкс» не подал вовремя заявку на это оборудование.

Вообще роль конкурсного управляющего в процессе подготовки перезапуска производства, судя по всему, остается решающей: захочет — будет работать «Промтэкс», не захочет — не будет.

— Червяков здесь управляющий или хозяин? — восклицает в сердцах Г. Парахин.

А Червякова и нет в цехе. Он в командировке, как негромко оповещает присутствующих его соратник — директор по управлению имуществом В. Карпухин.

— Идите к Червякову и всё решайте с ним, — это еще одна сакраментальная фраза этого невозмутимого господина.

Пожалуй, только он сохранял олимпийское спокойствие за все два часа бурного собрания. Совершено иной стиль поведения, совершенно иная логика и несокрушимая уверенность, которой отличаются разве что высшие должностные лица государства. Такая уверенность обычно основывается на тайном знании — о чем-то таком, о чем другие и не подозревают.

Получив в течение полутора месяцев согласованные решения Минобороны о передаче конструкторской и технологической документации от «Орлэкса» новому предприятию, О. Карпиков и С. Баранов четыре месяца добивались подписи конкурсного управляющего Червякова на этих же документах. Без управляющего — никак! А тот, рассказывает Карпиков, пообещал проверить, действительны ли министерские автографы на документах. Вот ведь какая важная фигура!

— Предлагаю обратиться к властям с просьбой о содействии в смене конкурсного управляющего, — провозгласил перед собранием рабочих О. Карпиков. И тем самым здорово напугал Г. Парахина — по крайней мере, так могло показаться со стороны: такой шаг, мол, не конструктивен, погрязнем в судебных разбирательствах, лучше давайте перезапустим производство, а потом уж… Одним словом, получается, Червяков останется Червяковым на мёртвом «Орлэксе» при любом раскладе и ещё сыграет свою роль в рождении наследника. Только акушерскую ли?

Почему идея перезапуска производства пробивает себе дорогу так трудно? На этот вопрос могло бы ответить следствие. Но, увы, для него у наших правоохранителей не нашлось оснований. А вот рабочие выдвигают, например, такую версию: во-первых, территория и корпуса «Орлэкса» в центре города — лакомый кусок, а во-вторых, ведь если «Промтэкс» начнет успешно делать те же датчики контроля давления и температуры для железнодорожных локомотивов, дизельных агрегатов, специальные приборы для ракетных войск и военно-морского флота — все то, что производил «Орлэкс», то может возникнуть вопрос: а почему же тогда вдруг обанкротился этот старейший завод? И слухи об умышленном банкротстве орловского предприятия могут снова заинтересовать компетентные органы. Или, как вариант, — столичных журналистов. Чем не версия?

Это вообще отдельная тема — роль кредиторов и конкурсных управляющих в судьбах отечественной промышленности. У них совершенно другая идеология, несовместимая с идеей индустриализации, возрождением отечественного производ­ства. Процедура банкротства разрабатывалась «прорабами перестройки» не для того, чтобы создавать или, как писали в 90-е, оздоравливать экономику. Кредиторам — банкирам, фискальным органам, охотникам за недвижимостью и их конкурсным управляющим нужны деньги и площади, и нечего более. Стране же, людям нужны действующие промышленные предприятия, рабочие места. И такое разделение интересов, узаконенное государством, есть ничто иное, как положение лебедя, рака и щуки, которые, как известно, однажды «везти с поклажей воз взялись».

Вот и Г. Парахин недоумевает по поводу позиции государственной налоговой инспекции в деле «Орлэкса», которая «все время воздерживается». Как будто судьба завода — будет ли он работающим и потому платежеспособным или будет мертвым, распроданным по кускам — совершенно безразлична государственному кредитору — были бы скорее деньги взысканы!

Если такая логика непонятна чиновнику обладминистрации, то уж тем более она непонятна рабочим «Орлэкса». Среди них немало истинных мастеров своего дела. В кабинете гендиректора ООО «Промтэкс» С. Баранова, например, хранится рукотворное чудо, сотворенное фрезеровщиком А. Макеевым: металлический куб с отверстиями в каждой грани, в котором, как матрешки, один в другом, находятся два кубика поменьше. Но это не сборка. Всё сделано из одного куска металла.

Таким людям, как Макеев, никогда не понять логики Червякова, Карпухина и тех, чьи интересы они представляют. Макеевым нужен живой, созидательный труд, дающий нужную людям и стране продукцию. А те, которые во всем лишь «товар ищут», им не товарищи.

И как поведут себя рабочие «Орлэкса» в ближайший вторник, 23 июня, когда Г. Парахин обещал сообщить им об окончательных решениях по поводу перезапуска производства на «Промтэксе», — предсказать трудно. 17 июня рабочие заявляли о своей готовности выйти на площадь перед зданием областной администрации и пикетировать её до тех пор, пока их требования о работе и зарплате не будут удовлетворены.
«Красная строка» следит за событиями.

Андрей Грядунов.