Это не вполне рассказ о художнике. Скорее, это попытка вывести художника на чистую воду. То, что Алексей Шевченко, иллюстрирующий детскую и юношескую литературу, — человек опасный, я знал давно. Каждый, внимательно вглядевшийся в его рисунки, придет к такому же, как и я, выводу.

Рисунки Алексея точны, историчны, при этом занимательны и всегда вызывают подспудное желание порыться в памяти, чтобы найти там аналог рассматриваемому. Глядишь на нарисованный образ и думаешь — где-то я его уже видел, живого. Что Шевченко хочет этим сказать, на что намекает?

То есть в творчестве А. Шевченко явно просматриваются скрытые смыслы, в любую минуту способные превратиться в неприкрытую сатиру. Однако идут годы, а Шевченко — художника-сатирика, художника-карикатуриста — нет. Это может означать только то, что Алексей не гасит скрытые импульсы, а прячет сатирические рисунки в стол.

Моя задача — их обнаружить. Во-первых, талантливая сатира приветствуется нашей газетой, во-вторых, изобличать — наша профессия. Алексей думает, что, погрузившись в мир детства, он спрячется от реальности. Это заблуждение. От реальности не уйдешь.

Мы договорились о встрече. Я шел брать, Алексей наверняка готовился сдаваться. К моему удивлению, вместо того, чтобы сдаться, он начал упорствовать.

— Что такое реальность?— говорит. — Мы знаем то, что было. То, что будет, нам неведомо. А то, что происходит сейчас, непонятно из-за неполноты картины.

Сатирических рисунков я на столе не увидел. Может, в компьютере? Поговорили о технике рисунка. В одном из телерепортажей о выставке А. Шевченко в Орловской детской школе изобразительных искусств было сказано, что автор создает свои иллюстрации, «рисуя черной краской по белому холсту». Это довольно затратный, технически сложный и практически невиданный и неслыханный способ создания книжных иллюстраций, не имеющий к Алексею никакого отношения, однако этот человек остался совершенно невозмутимым. Расшевелить его будет не просто.

Открыли ноутбук. Рыбаковского «Кроша» я читал давным-давно, а третья часть трилогии — «Неизвестный солдат», каюсь, вообще прошла мимо меня. Или я мимо нее — так будет точнее. Рыбакова нельзя назвать современным автором, а книги его издаются, и заказы художникам-иллюстраторам идут.

В 90-е годы, рассказывает Алексей, детско-юношеская литература была убита. Сейчас она возрождается, причем очень быстрыми темпами. Вы не поверите, но особым спросом пользуется именно советская литература.

— В тех произведения есть стержень, — объясняет феномен художник-иллюстратор, живущий, как казалось, в беззаботном мире детских фантазий.

Востребован даже прежний, узнаваемый стиль оформления — черно-белый, реалистичный, живой, но не беспредельно фантазийный. Впрочем, стиль А. Шевченко все равно узнаваем.

Задача — соединить рассказ о мирных и даже скучных буднях дорожных строителей со щемящей и кровавой правдой дней войны — серия иллюстраций к тому же «Неизвестному солдату». Сюжет простой — строили дорогу, нашли захоронение. Фабула закрутилась. А. Шевченко разместил два временных пласта на одной странице рисунка. Смотришь, думаешь.

— А что это лицо у этого бойца какое-то негероическое?

Но у А. Шевченко, похоже, на все вопросы есть ответ.

— А ты бы поверил, что это правда, если бы все бойцы — от первого до последнего — выглядели так же мужественно, как командир?

Теперь понимаю, почему так долго рассматривал иллюстрацию. Зацепило. Это кусочек реальной жизни. Шевченко подготовлен — в армии служил, хоть, понятно, и не в военное время. «Матчасть» знает.

— Чего ж тебя так тянет к детской литературе?

— А ты много видел иллюстрированных книг для взрослой аудитории? К тому же, дети, в отличие от взрослых, своих не сдают.

Разговор принял совершенно неожиданный для меня оборот.

Взрослая литература приличного характера не так активно, как детская, но все-таки иллюстрируется. Алексею из издательств с соответствующими предложениями присылают рукописи современных авторов.

О большинстве произведений:

— Вижу, что халтура. Неинтересно.

— А при чем здесь дети, которые своих не сдают?

— А ты попробуй современного взрослого раскачать на гуигнмов. Заставь его прочитать Свифта, если он не читал его в детстве.

При этом Шевченко совершенно равнодушен к тому, что Свифт писал для взрослых.

— Взрослый тебе скажет, что «Путешествие Гулливера» — прекрасная сатира на современное Свифту английское общество, после чего памфлет забудет. А дети «Гулливера в стране лилипутов» и «Гулливера в стране великанов» не забудут никогда.

Никогда не поверю, что у А. Шевченко нет сатирических рисунков. Выложил карты на стол. Алексей оживился.

— В советское время большинство художников, работавших в журналах «Веселые картинки» и «Мурзилка», сотрудничали и с журналом «Крокодил». Сегодня его, увы, нет.

— Как и политических анекдотов.

— Да. «Крокодил» — журнал для взрослых. Но детям он тоже нравился. Почему? Потому что дети не терпят фальши. Тот, кто будет с ними сюсюкать, никогда не завоюет детское сердце. Дети откликаются на правду. Правда была и в детских журналах, она была и в «Крокодиле».

В папках, которые перелистывал Алексей, сатиры не было. Он иллюстрировал биографию Леонардо Да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Галилея, кучу детских учебников и детских энциклопедий, не говоря уже о детской художественной литературе.

— Губишь ты себя…

Это была отчаянная попытка вытащить из него сатиру.

Но А. Шевченко и тут остался верен себе — рассказал любимый никулинский анекдот про то, как этот великий артист знакомился со своей будущей тещей. Та, узнав, что потенциальный зять — клоун, пришла в ужас, но, поговорив с ним, смягчилась, лишь заметив: «Как жаль, такой обаятельный, воспитанный человек и — клоун…». Оказывается, она видела клоуна однажды, в юности, в цирке. Тот вышел на арену пьяный, его все били и пинали…

Это А. Шевченко к тому, что расхожее представление о детском художнике не всегда верно. Детский художник — это не только зайчиков рисовать.

Впрочем, работа эта настолько непростая, что, показалось мне, иной раз ставит в тупик и такого матерого «детского иллюстратора» как Алексей Шевченко.

Дело было на Орловщине не так чтобы недавно, но и не особенно давно. Прислали новую рукопись Успенского.

— Читаю — бред какой-то, кот Матроскин страусов стал разводить. С ума сошел?

Шевченко засомневался, но — профессионал! — не сдался, а посадил перед собой детей и стал читать им. Дети художника, ухахатываясь, попадали на пол. Алексей отослал детей и перечитал рукопись их глазами. Иллюстрации удались.

— А тут еще, — оживляется Алексей, — еду в автобусе, вижу плакат: «Посетите страусиную ферму в Орловском Полесье».

— Ну?!

Алексей гасит оживление.

— Ну, и ничего.

Тем не менее, тема тесного переплетения выдумки с реальностью в разговоре наметилась, ее нужно было развить. Некоторое время назад в Орле вышло первое издание «Сказок Орловской губернии», проиллюстрированных А. Шевченко. Уж там параллелей… Сейчас эскизики и посмотрим. Почему они интересны? Потому что Алексей и ведет себя соответствующим образом, он обязан творить сатиру.

Ну, например, эпизод времени издания «Сказок». Ожидание спонсора, обещавшего профинансировать недешевый проект. Где спонсор? Спонсор — в областной администрации, занят. Что сделал бы в такой ситуации какой-нибудь другой, не испорченный детским восприятием мира человек? Сел бы поглубже в кресло, поерзал и принялся ждать. Алексей попросил телефон и сообщил важному лицу, что ждать его будет еще 10 минут, после чего уйдет. Спонсор пришел через пять минут.

Кстати, может, А. Шевченко потому почти и не востребован в Орловской области, что органически не переносит холуйства?

Но тему продолжить не удалось. Как подзуживать человека, если полностью с ним солидарен?

— Стало быть, бегаешь от современности.

— Знаешь, некоторые мои друзья удивляются: «Как, ты не читал Пелевина?!».
Отвечаю: «Обязательно прочитаю лет через 20, если вы вспомните, кто это такой».

И вы хотите сказать, что у А. Шевченко нет сатирических рисунков? Они есть, просто мне не удалось их найти. Художник оказался еще опаснее, чем я думал.

Сергей Заруднев.