«Церковь — это гармония»

15 апреля на официальном сайте Московской Патриархии появилась информация об очередном заседании Священного Синода, на котором было принято решение, что новым епископом Орловско-Ливенской епархии станет архимандрит Иероним (Чернышов).

Ему 42 года. Он родился и вырос в Воронеже. В 1987 Игорь Чернышов приехал в Москву и стал послушником возрождавшегося тогда Свято-Данилова монастыря. В 1990 г. он принимает постриг и в том же году посвящается в сан — сначала дьякона, потом — священника. Через четыре года о. Иероним становится настоятелем храма Святителя Григория Неокесарийского на Большой полянке в Москве. Этот храм, как и многие другие в то время, нужно было восстанавливать.

В 2003 году о. Иероним (Чернышов) указом Святейшего Патриарха Алексия II возведен в сан архимандрита. Еще через три года Патриарх награждает его орденом Святого Благоверного князя Даниила Московского III степени.

Но за скупыми строчкам биографии не разглядишь человека. Поэтому мы созвонились с отцом Иеронимом и задали ему несколько вопросов. Поговорить с новым епископом Орловским и Ливенским, находящимся в Москве, оказалось проще, чем мы предполагали. С первых слов о. Иероним произвел впечатление открытого и доброжелательного человека.

— Отец Иероним, для начала давайте уточним некоторые моменты вашей биографии. В тексте, опубликованном на сайте Патриархии, сказано, что вы окончили институт в 1985 году. Получается — в 19 лет, весь пятилетний курс за два года?

— Нет, нет! Конечно, не так. Я поступил в Воронежский педагогический институт на исторический факультет сразу после школы, в 1983 году. В 1985 году меня призвали в армию со второго курса (тогда было такое поветрие — студентов забирали служить с правом продолжения учебы после демобилизации). Служил в старинном русском городе Коломне, в ракетных войсках. В 1987 году восстановился в институте, но всерьез задумался о своей дальнейшей судьбе. И поехал к своему духовнику — схиархимандриту Серафиму. Он жил тогда в селе Ожога Воронежской области. Это был удивительный человек, из старых послушников Глинской пустыни. Бывал он и в знаменитой Почаевской Лавре. Так вот, о. Серафим выслушал меня и благословил бросить все и поступать в семинарию. Но чтобы туда поступить, нужна была рекомендация. А поскольку я был обыкновенным прихожанином одного из воронежских храмов, то мне нужно было где-то проявить себя, чтобы эту рекомендацию заслужить. И я поехал в Москву в Свято-Данилов монастырь. И стал секретарем наместника архимандрита Тихона (Емельянова), ныне — архиепископа Новосибирского. Тут как раз начинались торжества, посвященные 1000-летию Крещения Руси. Службы, встречи, приемы делегаций — я как раз в этом котле варился.

— И вас вот так сразу, с улицы взяли в секретари наместника?

— Ну, возможно, потому что архимандрит Тихон, тоже воронежский, пожалел молодого земляка. И потом, у меня за плечами все-таки было два года учебы на истфаке.

— Так, значит, у вас, советского юноши, не было проблемы выбора между верой и неверием?

— Никогда.

— Вы из верующей семьи?

— Из самой обычной советской семьи. Любовь к храму мне привила моя благочестивая бабушка, которая с пяти лет водила меня на службы. Родители же вели самый обычный для того времени образ жизни. Хотя святая вода, куличи на Пасху, свежая трава на полу в день Святой Троицы — все это, сколько себя помню, было у нас в доме. На смертном одре моя мама приняла постриг с именем Митрофания. Но это уже было глубокое переосмысление жизни. А так я рос в самой обыкновенной семье. Представьте, я не был крещен до 10 лет! И только по моему настоянию мама меня отвела, и меня крестили в Никольской церкви.

— Именно по вашему настоянию? В десять лет?

— Да! Я ходил в храм с другими детками. Но они могли приступать к Чаше, а я стоял в сторонке, потому что был некрещеный. А мне очень хотелось причаститься Святых Христовых Тайн. Мне очень нравилась атмосфера храма. Примерно с десяти лет я уже самостоятельно ездил туда. Минут сорок на автобусе. Выстаивал и раннюю, и позднюю литургии, молебны, панихиды. Бывало, уйду рано утром из дома, а возвращаюсь часа в три дня. Мама только руками разводила. Никакой православной литературы не было. Помню, просил бабушку научить меня петь тропарь Рождеству Христову. Она начинала и плавно переходила на кондак. А где кончается одно и начинается другое — не могла объяснить, потому что сама всему училась в начале прошлого века в церковно-приходской школе. А мне так хотелось все знать и понимать. Позже я записался в областную библиотеку и, помню, по особому разрешению в читальном зале читал книгу Г. Сенкевича «Камо грядеши?». А православие изучал по журналу «Наука и религия». Найду статью, например, об Иоанне Златоусте, всю атеистическую шелуху пропускаю, а цитаты Иоанна Златоуста вырезаю и в специальную тетрадочку переклеиваю. До сих пор сохранились у меня эти детские тетрадочки.

— А как вы познакомились с вашим духовником?

— Однажды узнал, что есть такой старец. Мне у него сразу очень понравилось. Постепенно сложились отношения. Он меня благославлял читать Апостол на литургии. Отец Серафим болел очень. И, помню, после службы я, сидя у его кровати, читал ему вслух жития или духовные поучения. Примерно раз в месяц я ездил к нему. Он меня и в армию провожал, благославлял.

— Как складывались ваши отношения со сверстниками в те атеистические годы? Проблем не было?

— Нет. Мой внутренний мир был для всех тайной. Никто не знал, что я хожу в церковь, что дома у меня иконы, перед которыми я читаю молитвы. Помню, перед Пасхой в школе на родительском собрании классный руководитель каждый год просила: мол, не пускайте детей на праздничную службу в храм, не позорьте, не подводите, мол, вашего классного руководителя. И я не ходил. В другие дни ходил в храм, а на Пасху — не ходил. И вот поверьте, я впервые пришел в храм в Пасхальную ночь в 21 год!

— Почему вы учились в семинарии только год?

— Получилось вот как. Я поступил и проучился год в классах, сдал все зачеты. Но находясь в Троице-Сергиевой Лавре (Московская семинария расположена именно там), я, конечно же, общался с монахами, пел в лаврском хоре. Одним словом, я задумался, быть ли мне белым священником или стать монахом. И однажды на исповеди известный ныне о. Кирилл (Павлов) благословил меня на монашество. Я написал ректору прошение с просьбой отпустить меня в Данилов монастырь, где архимандрит Тихон (Емельянов) по благословению патриарха Пимена постриг меня с именем Иероним в честь блаженного Иеронима и в память Иеронима (Зиновьева), который когда-то постригал самого отца, ныне владыку Тихона. И начались послушания, послушания, послушания. Я был и канонархом, я был и в воскресной школе, встречал туристические группы и высоких гостей. Помню, приезжала в монастырь Р. М. Горбачева, Раджив Ганди. Я для них проводил экскурсии по святыням Данилова монастыря. Был я и на общих послушаниях. Это очень трудно сочетать с учебой, тем более, что теперь мне нужно было ездить из Данилова монастыря в Лавру. Послушник собой не располагает. Можете себе представить, в пасхальную ночь 1 мая 1994 года умирала моя мама, а я в это время был в радиостудии и по благословению комментировал по всероссийскому радио пасхальную службу. Когда я стал настоятелем храма, появилась возможность планировать свое время, хотя, конечно, на меня лег груз других забот. Но возможностей для продолжения учебы стало больше. И я экстерном закончил семинарию и сразу же поступил в Московсую духовную академию, которую успешно закончил в свои сроки.

— А как происходит такой отбор: из монахов — в настоятели храма? Почему вас назначили? Или тут есть своя предыстория?

— Ну, наверное, священноначалие разглядело во мне какую-то энергию нереализованную, которая могла бы послужить во благо церкви.

— Назначение было для вас неожиданным?

— Со мной беседовал викарий. Он спросил меня: мол, как я отношусь к такому предложению… И я согласился.

— А назначение в Орловскую епархию для вас было неожиданным?

— Сказать «неожиданным», значит, ничего не сказать! Это был гром среди ясного неба! Признаюсь, я уже помышлял окончить свою земную жизнь в ограде храма. Я посадил за алтарем две яблоньки. Они каждую весну цветут очень красивым розовым цветом. И, глядя на эти цветущие деревца, я думал иногда, что, может быть, вот под этими яблоньками когда-нибудь будет моя могила… Меня полюбили прихожане. Теперь вот узнали о назначении — звонят, плачут, а я не знаю, что и сказать…

— Вы что-нибудь знаете об Орле, об Орловско-Ливенской епархии? Какое-то представление о месте будущего служения у вас уже сложилась?

— Кое-что почитал. Вот, например, очень хорошая книжечка — «История Орловской епархии» Михаила Жаркова и Виктора Ливцова. Кое-какую информацию о храмах Орловской области нашел в Интернете.

— Вы едете к нам уже с какими-то идеями и первоочередными намерениями?

— Прежде всего, я должен соприкоснуться с людьми, почувствовать дух Орловщины. Я хотел бы сначала вжиться, подышать орловским воздухом. Я не спешу принимать скоропалительных решений. Сначала нужно, чтобы люди со мной познакомились, чтобы установился хороший человеческий контакт.

— По сравнению с Москвой Орловщина — бедный регион. Вас это не смущает?

— Но, может быть, у вас люди богаче духом? Я был на днях на предпасхальной ярмарке в одном из павильонов ВДНХ и увидел двух женщин, которые где-то в закутке собирали деньги на храм Георгия Победоносца, строящийся в Ливнах. Я подошел, предложил свою лепту. Они очень обрадовались. А меня поразили эти женщины: они были удивительно искренни. Ни грамма фальши. По лицам было видно, что они горят этой идеей, этой любовью к будущему храму. Они меня просто потрясли. И когда они спросили мое имя, я сказал: архимандрит Иероним, будущий епископ Орловский и Ливенский. Они растерялись. Я ушел, чтобы их не смущать. А часа через полтора, выходя из павильона, вижу, эти женщины ждут меня у входа. Да с куличиком: «Батюшка, примите от нас!» Это удивительно!

— Значит, став нашим епископом, вы будете поддерживать таких энтузиастов?

— Конечно! Господь Бог дал нам такое благодатное время, когда восстанавливаются храмы и монастыри, когда звонят колокола, когда свет Христовой веры можно везде проповедовать. И, конечно, мы не должны быть ленивыми работниками в винограднике Христовом. Нужно использовать это время для врачевания душ человеческих.

— До нас дошли слухи, что вы жесткий руководитель.

— Мне трудно судить… Давайте по-другому это назовем: не жесткий, а деловитый. Я очень пунктуален. Не люблю, когда кто-то опаздывает на службу. Дьякон, священники, хор — все должны быть на своих местах вовремя. Потому что, представьте себе, собрались в храме прихожане, а духовенство «тянется» — десять, пятнадцать минут. Так не должно быть. Я люблю чистоту. Когда облачения священнослужителей замызганы, это нехорошо. Потому что церковь — это гармония, и мы не можем пренебрегать даже мелочами.

— За что вы награждены орденом Святого Благоверного князя Даниила Московского?

— В связи с сорокалетием и за пастырские труды. Кроме храма, у меня в течение пяти лет было еще одно ответственное послушание: я участвовал в строительстве резиденции Святейшего Патриарха в Переделкино. Строил Газпром, курировал строительство мэр Москвы Ю. М. Лужков. А я должен был докладывать Святейшему о возникающих церковных вопросах.

— В Орле, к сожалению, не хватает живого христианского слова, обращенного не только к воцерковленным людям, но и вообще к обществу, к молодежи, школьникам. Церковь у нас, к сожалению, не очень слышна и не очень заметна в общественной жизни. Хотя отдельные попытки наша епархия и предпринимала в этом направлении. Можно ли надеяться, что с вашим приходом работа по духовному просветительству Орловщины активизируется?

— Я понимаю, о чем вы говорите. Святейший Патриарх на ежегодных епархиальных собраниях постоянно говорит о необходимости внебогослужебных форм взаимодействия церкви и общества. Необходим живой диалог. И я, конечно же, постараюсь, чтобы он состоялся и развивался.

— Когда нам ждать вас в Орле?

— В Указе Святейшего Патриарха написано, что хиротония, то есть мое посвящение в епископы, состоится в Москве. Когда именно, я сообщу секретарю епархии. Может быть, какое-то время я должен буду послужить в столице вместе с Патриархом: обычно такая практика существует. Но как только получу благословение, сразу отбуду на Орловщину. Пользуясь случаем, хотел бы поздравить орловское духовенство и мирян с грядущим Праздником — Светлым Христовым Воскресением!

Андрей Грядунов.