Как орловская икона в московском храме оказалась

За те полвека с небольшим, что живу на белом свете, в столице нашей Родины я бывал неоднократно. Приезжал и по делам, и на экскурсии — как в индивидуальном порядке, так и с группами своих учеников.

Но до февраля этого года, находясь в Москве, ни разу не добирался я до Царицыно. И вот наконец-то сподобился: в течение трёх с половиной часов, в сопровождении замечательнейшего проводника, Александра Ивановича Валицкого, я гулял по Царицынскому парку, осматривал его достопримечательности и посетил дворцово-выставочный комплекс. К концу посещения понял, как много я потерял, не побывав здесь раньше, и как много приобрёл, познакомившись с этим замечательнейшим местом именно сейчас.

Дело в том, что только в 2007 году, после почти двухвекового запустения, полуразрушенный комплекс в Царицыно, состоящий из нескольких дворцов и множества других сооружений, реставрировавшийся в течение последних нескольких лет, был открыт для всеобщего обозрения — при большом стечении народа. Открывал Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно» мэр Москвы Юрий Лужков.

Сколько сюда было вложено денег — я не знаю, но, судя по размаху произведённых работ (а меня этот размах поразил), — очень много. Однако цель моих заметок несколько другая, нежели описание всех красот Царицыно. Просто у меня, в первый раз побывавшего тут, благодаря рассказу моего гида имелась возможность сравнить — то, что было, с тем, что стало.

Самый грандиозный, трёхэтажный, Большой дворец создавался вначале по проекту архитектора В. Баженова, а после того как практически готовое сооружение разрушили полностью по приказу Екатерины II («В темницу меня захотел посадить», — заявила она Баженову, увидев его здание), строительство продолжил Матвей Казаков. Но к моменту окончания стройки (это был 1796 год) Екатерина Великая умерла, так и не успев приехать сюда во второй раз. Павлу I Большой дворец тоже не приглянулся, а после него ни одна из царственных особ в Царицыно и не заглядывала.

Строения понемногу рушились, а при Советской власти, уже в послевоенные годы, на крыше Большого дворца росли приличного размера берёзы, и жившие поблизости пацаны, забираясь сюда в летний период, умудрялись лакомиться созревавшей под этими деревьями душистой земляникой. Казалось, нет никаких шансов что-то сделать для восстановления полуразрушенных зданий. Но мэр Москвы Лужков решил на этой юго-восточной окраине столицы воссоздать задуманное когда-то Екатериной II. И ему удалось почти невозможное: обновлённый Царицынский парк засверкал всеми цветами радуги. Два с лишним десятка зданий, окружённых по периметру трёхметровой высоты чугунной решёткой, замечательный дворцово-выставочный комплекс — это производит неизгладимое впечатление на посетителей парка. Впрочем, всех красот Царицыно я всё равно не опишу, просто рекомендую, читатель, побывать в нём, не пожалеешь.

А теперь — о главном для меня, орловчанина, из того, что узнал и увидел я в парке.

В конце XVII — начале XVIII века на месте Царицыно находилось имение под названием Чёрная Грязь. В 1713 году Пётр I подарил его (за верную службу) молдавскому господарю Дмитрию Кантемиру (это произошло как раз тогда, когда и на наших землях, в Комарицкой волости, он получил другое обширнейшее имение, на месте которого вырос современный город Дмитровск).

В своём подмосковном имении Кантемир в 1722 году построил каменную церковь в стиле петровского барокко. Церковь была названа в честь иконы Божией матери «Живоносный источник». Чуть позже к храму пристроили придел во имя Святого великомученика Дмитрия Солунского.

В 1755 году Екатерина II купила Чёрную Грязь у Кантемиров и переименовала её в Царицыно. Когда архитектор В. Баженов по указу императрицы начал строительство дворцово-паркового ансамбля, он сохранил церковь как элемент создававшегося комплекса.

Храм Живоносного источника действовал вплоть до 1939 года, потом в течение 50 лет был закрыт для верующих. С октября 1990 года в нём возобновилось богослужение, а 6 мая 1998 года церковь была освящена Святейшим патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Получается, что оба храма, основанные Дмитрием Кантемиром, — и в Дмитровске, и в Царицыно — действуют на благо верующих до настоящего времени.

Храм в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник» — одно из украшений восстановленного Царицынского парка. Он хорош как снаружи, так и внутренним убранством (мой гид, А. И. Валицкий, конечно, провёл меня в церковь, чтобы я смог в этом убедиться). Когда, рассмотрев настенные росписи, я перешёл к изучению церковных икон, Александр Иванович обратил моё внимание на одну из них, висевшую на боковой стене, рядом с иконостасом. Старинная, большая по размерам, на дереве, с изображением Богородицы, она как-то органично вписалась в общее благолепие храма.

Валицкий пояснил мне, что это его икона, доставшаяся ему по наследству от отца, уроженца и жителя села Успенское Малоархангельского уезда Орловской губернии. А как икона оказалась в храме Живоносного источника — это отдельная история, которую мой проводник мне вскоре и поведал.

Во второй половине XIX века бывший крепостной крестьянин Андриан Евдокимович Лисичкин, сумевший разбогатеть после реформы 1861 года, купил несколько десятин земли поблизости от крупного волостного села Успенского. В двух верстах от села, на невысоком берегу небольшого, но звонкого ручья, построил Андриан Евдокимович просторный дом, давший начало существованию хутора под названием Кукуевка. К 1900 году на хуторе жило большое, почти в два десятка человек, семейство. Работоспособные и трудолюбивые, Лисичкины со своим обширным хозяйством на 200 десятинах земли управлялись сами, но в летний период приглашали к себе и работников. После Октябрьской революции, опасаясь раскулачивания, организовали Лисичкины на своём хуторе первую в здешних местах трудовую коммуну, в которую кроме них вступили также их работники.

Андриан Евдокимович, глава рода, как раз в это время (то ли по болезни, то ли из-за крутых перемен) скончался. Хозяйством занимались сыновья — Иван и Александр Андриановичи Лисичкины. Один из братьев, Александр, считался председателем образованной коммуны, которая за 10 лет своего существования завоевала высокий авторитет у волостного советского начальства. Накануне широко отмечавшейся даты — 10-летия Великой Октябрьской социалистической революции — Александр Лисичкин был даже удостоен грамоты от Покровского волисполкома за успехи в деле развития коневодства.

Но спокойная жизнь на хуторе Кукуевка закончилась в конце 20-х годов XX века. С подготовкой к массовой коллективизации началась кампания по ликвидации кулачества как класса. И поняли Лисичкины, что придётся покидать им родовое гнездо, если они хотят остаться в живых. Семья Ивана Андриановича уехала первой, к родственникам в Ленинград. А вот Александр Андрианович до последнего надеялся на охранную силу той самой грамоты. Однако не спасла она его. В 1929 году арестовали Александра Лисичкина, судили и отправили на три года в ссылку. Отбывал он наказание в Архангельской области, в местечке Мезень.

Пока Александр Андрианович с чужими и неласковыми местами знакомился, умерла у него в Кукуевке жена. И когда в 1933 году возвратился А. А. Лисичкин на родину после отбытия ссылки, то решил он больше судьбу не испытывать. Что можно было из имущества, продал бывший кулак и коммунар соседям (по дешёвке, конечно), а наиболее ценное забрал с собой. Самым дорогим грузом оказались тщательно и аккуратно завёрнутые в домотканые холсты иконы (первая в роду Лисичкиных ещё прадедом была куплена).

Вместе с этими иконами поселился Александр Андрианович на некоторое время у родственников в Ленинграде, но обременять кого-либо он всегда не любил и потому спустя год обосновался под Москвой, в посёлке Ленино (так переименовали Царицыно при Советской власти). Переезжая сюда, забрал с собой орловчанин две самые близкие его сердцу иконы — с Богородицей, а остальные оставил у брата и племянников.

Работал Лисичкин вначале по пчеловодческой части (это дело ему было хорошо знакомо, потому что в коммуне на хуторе Кукуевка тоже пчёл разводили и мёдом приторговывали), а потом заведовал складами пиломатериалов на станции Царицыно. В середине 30-х годов Александр Андрианович вторично женился, а в 1937 году у него родился сын, также названный Александром (это и был мой добровольный гид по Царицынскому парку, проживший здесь всю свою сознательную жизнь).

Уроженец хутора Кукуевка Орловской губернии Александр Андрианович Лисичкин скончался в 1947 году, жена вскоре умерла тоже. Десятилетнего сироту Сашу усыновили переехавшие жить в Царицыно близкие родственники его матери. Вот тогда-то он и стал Александром Ивановичем Валицким. Но, поменяв фамилию и даже отчество, Александр Иванович не забыл о своём прошлом.

От отца ему достались две старинные, в серебряных окладах, на деревянных досках, богородичные иконы. В старом доме Лисичкиных они всегда были на самом видном, на почётном месте. Заняли такое же место иконы и в новой квартире Валицких.

Когда однажды у Александра Ивановича и Любови Ивановны Валицких серьёзно заболела дочь, то, посетив несколько раз церковь, Александр Иванович дал обет, что в случае выздоровления Ольги он пожертвует одну из икон в свой близлежащий храм в честь Иконы Божией Матери «Живоносный источник».

Дочь выздоровела, и Валицкий принёс икону настоятелю храма — протоиерею Георгию. Тот с благодарностью дар принял. И вот уже больше десятка лет большая богородичная икона из кукуевского дома Лисичкиных украшает московский храм, основанный Дмитрием Кантемиром.

Вот так в Царицынском парке переплелись события, связанные корнями с нашей орловской историей. Вторая же икона из Кукуевки до сих пор хранится в московской квартире А. И. Валицкого. Кто знает, может быть, благодаря покровительству Богородицы долгая и опасная милицейская служба подполковника Валицкого закончилась вполне благополучно.

Летом 2007 года ветеран МВД вместе с родственниками посещал родину отца. От хутора Кукуевка не осталось ничего, кроме живописной местности. Ею-то и полюбовался Александр Иванович Валицкий. Мы помогли ему восстановить картины прошлого, познакомили с теми людьми, чьи отцы и деды знавали когда-то Лисичкиных и хутор Кукуевку, описанный в известном романе Льва Овалова «Двадцатые годы».

Уезжая, благодарный москвич (и, конечно же, с этих пор наш земляк) пригласил нас к себе в гости. Об этом ответном визите я, надеюсь, подробно рассказал, а читатель понял, как орловская икона в московском храме оказалась.

Александр Полынкин.

самые читаемые за месяц