После выборов прошло совсем немного времени, но уже можно говорить о первых успехах победителей. Например, призом для «Газпрома» стала возможность более чем на треть увеличить свои прибыли и доходы акционеров, поскольку с 1 января повышены на 25% цены на газ. Для остального населения определено удорожание коммунальных платежей на 17%, растительного масла и яиц на одну треть, продолжится рост цен на транспорт и непродовольственные товары, услуги. В несколько меньшем темпе (на 14%) увеличены зарплаты бюджетников, составляющих 35% общей численности получающих зарплату.

Несложно предположить, что теперь в большинстве средств массовой информации будут активно обсуждаться не эти, уже свершившиеся, победы на ниве борьбы растущих цен и доходов, а обещания побед грядущих. Например, связанных с намерением Д. Медведева — В. Путина создать условия для проживания в России к 2025 году 145 млн. человек, превратить страну в пятую мировую державу по обшему объёму ВВП, уже к 2020 году увеличить производительность труда в 4 раза, а среднюю продолжительность жизни до 75 лет, снизить уровень инфляции до 6 процентов за 2008—2010 гг.

Поскольку существует реальная опасность ошибочной трактовки общественной значимости и реальных возможностей выполнения этих намерений в указанные сроки, необходимо заметить следующее. В том, что касается инфляции: выход на 6% среднегодового роста цен — это далеко не тот уровень, который позволяет говорить о победе России по данному показателю, скажем, над странами ЕЭС, Северной Америки, Японией, Китаем. В их понимании такой показатель инфляции — свидетельство серьёзного неблагополучия в финансовой и социальной сфере.

Но важнее другое. Если исходить из того, что предвыборные обещания — это не только декларации о намерениях, но и основательно проработанный в правительстве прогноз социально-экономического развития РФ на 2008—2010 и последующие годы, то становится ясно, что уровень вероятной оправдываемости этих прогнозов невысок. Так, даже 6 процентов инфляции в среднем на ближайшие 3 года представляются столь же далекими от экономических реалий, как 12% инфляции в 2007 г. не равны 7—8%, запланированным на 2007 год. Во всяком случае, в пользу такого вывода свидетельствует уже определённое правительством на ближайшие годы повышение тарифов на энергоносители, ожидаемый рост цен на земельные участки под строительство и предновогоднее предупреждение В. В. Путина, что дешёвого продовольствия больше не будет. Поэтому о победе России в борьбе с инфляцией до 2010 года можно говорить только в сравнении с «успехами» команды Б. Ельцина.

В то же время было бы неверно отрицать принципиальную возможность существенного снижения инфляции в России. Ничего особо сложного в данном случае не требуется. Достаточно умерить аппетиты монополий, вздыбливающих цены на энергоносители, металлы, удобрения и т.п., например, путём повышения экспортных пошлин на значительную часть их товаров. Тогда больше этих товаров останется в России, значит, цена их понизится, а по цепочке технологических связей станет намного дешевле продукция нашего сельского хозяйства, строительства, машиностроения, подешевеют услуги транспорта, связи, ЖКХ. Правда, для этого потребуется такой аппарат государственной власти (от глав местных администраций до Президента), который будет способен понять, что народ — это не только «золотая сотня», приватизировавшая большую «ложку» в экспортных отраслях, но и все остальные россияне, оставшиеся с мыслящей головой и «сошкой».

Заслуживает самого пристального внимания обещание поднять к 2020 году международный экономический статус России с десятого (в 2006) на пятое место в мире, победив тем самым в соревновании объёмов производства ВВП такие страны, как Бразилия. Италия, Франция, Великобритания. Германия. В этой связи ознакомимся со следующими данными (табл. 1).

Во-первых, обратим внимание, что для РФ пятое место в мире, если оно состоится в 2020 г., — в историческом плане не является достижением, поскольку в современных границах Россия уже занимала это место даже при царизме. Больше того, под руководством коммунистов она вышла на третье место с объёмами, превышающими уровень Великобритании более чем в 1,5 раза. И всё это — несмотря на огромные потери, связанные с навязанными нам Западом войнами 1914—1921 и 1941—1945 гг. Правда, в дальнейшем, в связи с разрушением завоеваний социализма в целях возврата к капиталистическому благоденствию, команда либералов-антикоммунистов опустила Россию к 2000 году сразу на девятое место в мире. А спустя ещё 6 лет нас потеснила даже нищая Бразилия, подарившая нам своё десятое место.

Поэтому, включаясь в решение, безусловно, важной задачи повышения экономического рейтинга России до пятого места, не будем забывать, что в случае успеха речь должна идти о победе не над достижениями тех, кто управлял страной при царизме, и тем более не над успехами советских руководителей. Это будет победа над итогами деятельности управленцев последних семнадцати лет.

Во-вторых, не только у российских лидеров есть желание и возможности наращивать объёмы производства ВВП. Бразилия и Великобритания в последние годы демонстрируют темпы роста, превосходящие российские, и, чтобы обойти их за 14 лет, потребуется многое изменить в нынешнем курсе социально-экономической политики. В частности, нужно будет более решительно переориентировать экспорт на рынки Китая и других устойчиво развивающихся стран; основательно расширить внутренний платежеспособный спрос на продукцию отечественных предприятий — путём минимизации диспаритета цен и повышения доли трудящихся в валовом продукте. И, безусловно, отказаться от тех методов борьбы с бедностью, с помощью которых коэффициент дифференциации доходов в России возрос с 440% в 1990 г. до 1390% в 2000 г и 1550% в 2007 г.

Проблема смены курса социально-экономической политики приобретает для РФ особое значение в свете высказанного В. Путиным желания добиться четырёхкратного роста производительности труда в РФ всего за 13 лет. Поскольку подобного рывка капиталистическая экономика ещё никогда не знала (даже Японии на рельсах инновационного развития, при мизерных расходах на оборону, потребовалось на такой рост свыше 30 лет), то остаётся одно — не только поучиться у китайских коммунистов, как удаётся им держать рекордные темпы увеличения производительности труда, но и придумать способ превышения этих темпов на одну треть в условиях растущего антагонизма интересов труда и капитала; мелкого, среднего бизнеса, с одной стороны, и олигархических структур — с другой.

Известно, что в досоветский и советский периоды руководители нашего государства, так же как и лидеры других цивилизованных стран, считали важнейшей задачей приумножение численности своих граждан. В основном это обеспечивалось превышением рождаемости над смертностью. Но в России, с потерей советской власти и утверждением либерального курса социально-экономической политики, ситуация радикально изменилась, а потому, в отличие от других развитых стран, с большим опозданием наше руководство начинает осознавать необходимость если не приумножения, то хотя бы сбережения народа.

К сожалению, пока что даже эта скромная задача не решена: если за первые 8 лет президентства Б. Ельцина численность наших граждан (с учётом миграционного притока) сократилась на 2,9 млн. человек, то за 2000—2007 гг. — на 3,8 млн. (до 141,8 млн., против 148,5 млн. в 1991 г.)

Сегодня Д. А. Медведев ставит в качестве важнейшей задачи к 2025 году иметь в России 145 млн. жителей, что больше нынешних на 3,2 млн. человек. Но вспомним: 145 млн. — это на 3,5 млн. человек меньше, чем было в Советской России, и даже на 0,6 млн. меньше, чем оставил своим последователям Б. Н. Ельцин.

Сопоставим намечаемую на 18 грядущих лет демографическую ситуацию с той, которую мы имели за аналогичный невоенный период в царской России (1896—1913 гг.), когда прирост населения на той же территории составил 20,7 млн. человек; с приростом в советской России в довоенные годы (1923—1940) — 23 млн., за первые 18 послевоенных лет (1946—1963) — 31 млн. (таблица 2).

Примечательно, что даже в период советского «застоя» за 18 лет (1973—1990 гг.) прирост численности россиян был в 2,2 раза большим, чем прирост жителей Франции и Великобритании вместе взятых, тогда как на 18 грядущих лет планируется увеличение населения России в 3,2 раза меньшее, чем суммарно во Франции и Великобритании. Поэтому в части демографического проекта говорить об ожидаемой победе России, скажем, над странами Запада, отличающимися низкими показателями рождаемости, значило бы обманывать самих себя. Это даже не победа над Россией эпохи Б. Ельцина, завершившейся численностью населения 145,6 млн. россиян.

Однако самой впечатляющей идеей демографической программы В. Путина — Д. Медведева нам представляется обещание увеличить продолжительность жизни россиян за 13 лет сразу на 9 лет, несмотря на то что в предшествующие 8 лет никаких заметных подвижек в этом направлении сделать не удалось.

Но поскольку задача поставлена, важно правильно оценить условия её реализации. В этой связи, во-первых, нужно учесть, что увеличения продолжительности жизни с 66 до 75 лет Западная Европа и США достигли за 37 лет, имея более благоприятные природные условия жизнедеятельности и меньшую дифференциацию доходов населения. Во-вторых, в ближайшие 13 лет нас ожидает сокращение доли молодого населения (в возрасте до 30 лет) с 38 до 29 процентов. Это будет негативно сказываться на динамике среднего коэффициента смертности, а значит, и на показателе средней продолжительности жизни. Вот почему несложно предвидеть, что, когда предвыборные интересы утратят свою злободневность, постепенно придётся внести коррективы в демографический мегапроект. А здесь возможны варианты.

Первый из таких вариантов, видимо, будет состоять в том, чтобы, не отказываясь от сохранения нынешнего курса приоритетного удовлетворения интересов олигархических структур и роста дифференциации доходов населения, забыть о достижении 75-летней средней продолжительности жизни в РФ к 2020 году. Либо дату приближения к этой цифре отодвинуть примерно на 2045 год, а проблему общей численности населения страны решать путём более энергичного стимулирования притока иммигрантов. Либо, что совсем просто и дешево, — слегка подправить методику расчёта коэффициентов смертности и продолжительности предстоящей жизни, например, предусмотрев исключение из демографического учёта семей, в которых среднедушевой доход ниже 2,5 прожиточных минимумов, а потому особенно высока смертность и мала средняя продолжительность жизни.

Второй вариант намного сложнее, поскольку потребует отказать кучке олигархов и обслуживающей их челяди в паразитическом присвоении почти половины созданных в России доходов. Он вынудит мобилизовать эти средства на ускорение роста производства отечественного продовольствия, лекарств, других материальных благ и услуг; на повышение уровня занятости и увеличение зарплат до уровня, позволяющего иметь двух-, трёхдетную семью, повышение пенсии до 50—60% от зарплаты, возвращение к бесплатному лечению и дешёвым лекарствам. Это не всем понравится, но этого достаточно, чтобы ещё до 2025 года вывести Россию из самого длительного в её истории демографического упадка. Тем более что каждые 500 млрд. рублей, дополнительно изъятых из сферы паразитического потребления, в частности путём отказа от плоской шкалы налогообложения, позволят, согласно расчётам, увеличивать численность россиян до 200 тыс. человек в год.

И. ЗАГАЙТОВ, д.э.н., Н. ТУРИЩЕВ, к.э.н.