Качество жизни: почему у нас всё иначе

«Американец продаёт избыток, а мы продаём необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам ест отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьёт чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушником с патокой. Наш же мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с костерем, сивцом, пушниной, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом, об яблочных пирогах и понятия не имеет, да ещё смеяться будет, что есть такие страны, где неженки-мужики яблочные пироги едят, да и батраков тем же кормят». (А. Н. Энгельгардт.)

Так писал искренний патриот — профессор, помещик, по воле царской охранки вынужденный наблюдать жизнь крестьян нечернозёмной России. С тех пор, особенно за годы Советской власти, условия жизни не только крестьян и не только в нечерноземной полосе России радикально изменились. А если мы, вслед за экспертами ООН, из всего многообразия характеристик качества жизни (длительность жизни, доходы и их дифференциация, уровень образования, медобслуживания, преступности и др.) в качестве важнейшего показателя примем среднюю продолжительность предстоящей жизни населения, то конкретно убедимся (табл. 1), что отставание России от США по данному показателю за 1926—1985 гг. сократилось на 7,1 года (12,5—5,4), в том числе у мужчин на 6,7 года (14,0—7,3).

Само собой разумеется, что сближение средней продолжительности жизни в СССР и США было бы более весомым, если бы наша страна от двух мировых войн пострадала не больше, чем США, и если бы в советские годы не произошло заметного увеличения удельного веса жителей Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, где природные условия жизнедеятельности суровее, а потому и уровень смертности относительно выше.

Но всё же благодаря преимуществам советского способа хозяйствования, ориентированного не на бездушную погоню за частной прибылью, а на всемерную доступность наличных ресурсов продовольствия, жилья, здравоохранения, образования для подавляющей части населения, качество жизни россиян в той части, в какой оно выражается в показателях продолжительности жизни, в СССР заметно приблизилось к американскому уровню.

Ситуация вновь начала меняться в ходе «реформ», осуществлявшихся командами М. Горбачёва и Б. Ельцина. И это естественно, поскольку целью «реформ» был возврат к капиталистической системе хозяйствования, а не совершенствование тех отношений, которые в предшествующие десятилетия позволяли на базе общественной собственности быстрее, чем в США, повышать качество жизни россиян. Как итог, судя по приведенной таблице, уже в 1999 году наше отставание от США по продолжительности жизни вплотную приблизилось к показателям более чем 70-летней давности, да и в послеельцинский период оно снова возросло.

Вопрос о том, почему качество жизни наших граждан, выраженное в показателях продолжительности жизни, заметно ухудшилось в 1986—1999 гг., не требует особых пояснений, поскольку здесь проявилось крайне негативное влияние разрушения социалистических принципов и обвального перехода на капиталистическую систему хозяйствования. Иное дело — объяснить, почему в 2000—2007 гг., при некотором повышении длительности жизни в РФ, этот показатель в США увеличивался быстрее, хотя в обоих случаях развитие народного хозяйства происходило на базе родственных капиталистических отношений.

По нашему мнению, подобно тому, как социалистическое строительство возможно на базе различных моделей (СССР, Куба, Китай, Вьетнам), так и развитие капитализма мы наблюдаем по различным схемам. Одна из них, по которой РФ двигалась под руководством Б. Ельцина, — это капитализм либерально-компрадорского типа, вынужденный «стелиться» перед иноземным капиталом ради самоутверждения на этапе освобождения производителей от государственной и кооперативной собственности, а также от их личных сбережений.

Однако по мере укрепления политических позиций наиболее скороспелой отечественной буржуазии, а также в связи с усилением её экономической мощи, росла конкуренция за передел выжатой из недр и трудового люда прибыли — в пользу российской олигархии. Это стимулировало переход от компрадорского к либерально-олигархическому капитализму, что позволило за короткий период создать в России «золотую сотню» долларовых миллиардеров и мультимиллионеров. Соответственно коэффициент дифференциации доходов россиян в 1999—2007 гг. повысился с 14 до 17 раз. А если при этом коэффициент смертности остался на уровне 1999 года, то здесь, видимо, сказалась миграция россиян, благодаря которой значительная часть населения переселилась на более благоприятные по природным условиям территории. Например, за последние 8 лет под руководством Р. Абрамовича Чукотка сократила численность населения в 1,5 раза, Магаданская область — в 1,4 раза, а в Южном федеральном округе число жителей возросло на 1,5 млн. человек (+6%).

В США, в отличие от России, за тот же период дифференциация доходов практически не изменилась, а потому экономический рост (по крайней мере, в процентах) отразился довольно равномерно на доходах всех социальных групп, чему в немалой степени способствовала существенно повышенная ставка налогообложения богатых, серьёзная бюджетная поддержка бедных, большая доступность здравоохранения, образования, жилищного строительства и т. п. Всё это тоже капитализм, но не олигархический, а либерально-демократический. В показателях динамики качества жизни он уступал темпам, достигнутым в советские 1926—1985 гг., а позднее — показателям коммунистического Китая (прирост ожидаемой продолжительности жизни в последние 20 лет составил в Китае 4 года против 3,2 в США), однако обеспечил заметно лучшие показатели, чем олигархический капитализм в России.

Исходя из содержательных отличий российского и американского капитализма, можно предвидеть, как будет сказываться нынешний экономический кризис на развитии экономики и качества жизни в РФ и США.

О многом в этой связи говорят те мероприятия, которые уже начинают осуществляться. Так, если бы в России, по примеру Соединенных Штатов, одной из антикризисных мер стала минимизация процентных ставок за кредит, то происходило бы некоторое повышение платежеспособности предпринимателей и населения, была бы ниже себестоимость ряда продуктов, а значит, росла их конкурентоспособность. Но в России ставка кредитов Центробанка, наоборот, недавно поднята до 13%, что превращает банки из кровеносной в кровососную систему экономики, снижает конкурентоспособность отечественной продукции, поощряет централизацию капитала — за счёт вытеснения среднего и малого бизнеса, стимулирует спад производства на предприятиях, которые, по мнению «профсоюза олигархов», не являются стратегически значимыми.

Известно, что фактором ограничения кризиса является снижение цен. Как в США работает этот фактор, можно судить по темпам падения цен на жильё, автомобили, энергоносители. В России удаётся тому же «профсоюзу» при поддержке государства не только тормозить падение цен на аналогичные товары, но в ряде случаев принуждать потребителей оплачивать по растущим ценам товары и услуги, на которые понижаются цены мирового рынка. Пример тому — скачкообразный рост тарифов на электроэнергию, пассажирский транспорт, услуги ЖКХ и др. Примерно такая же картина с налогами. В США предусматривается их снижение для увеличения платёжеспособности отечественных потребителей, у нас — налоги снижаются для стимулирования экспортёров всё из той же «золотой сотни». В итоге в РФ сужается возможность поддержать спрос на немонополистическом рынке, а значит, уберечь от падения производства предприятия среднего и малого бизнеса.

Заслуживает внимания и российская валютная политика. Даже в докризисный период она была приоритетно ориентирована на интересы по преимуществу олигархических структур. По мере развития нынешнего кризиса опять же в их интересах ещё шире раздвигаются границы обесценения рубля относительно западных валют. Значит, ещё больше сужается платежеспособность потребителей импортной продукции и увеличиваются издержки обслуживания внешнего долга за счёт трудящихся и других налогоплательщиков, но одновременно доходы экспортеров возрастут в 2009 г. примерно на 1,5 триллиона рублей.

Но особенно тревожны в этой связи послекризисные перспективы российской экономики. Дело в том, что, когда начнется переход от фазы кризиса к депрессии (застой на низких показателях объёмов производства), можно будет ожидать преимущественный рост спроса на оборудование, позволяющее осуществить техническое обновление активной части основного капитала наиболее пострадавших от кризиса государств. Вот когда мы в полной мере осознаем, что средства «подушки безопасности» и значительную часть доходов от экспорта в течение нескольких лет (как только наука дала предупреждение о грядущем кризисе) следовало максимально направлять на восстановление и поддержку порушенных в ходе «реформ» предприятий машиностроительного комплекса, прежде всего станкостроения. Поэтому завтра политика обесценения рубля, при отсутствии отечественного оборудования, вынудит нас закупать чужое оборудование, причём расплачиваясь подешевевшими рублями. Значит, фаза депрессии для РФ может оказаться более растянутой, а возврат к объёмам производства товаров, которыми Россия располагала ещё в 1989 году, продлится примерно до 2012—2013 гг.

При оценке эффективности антикризисных мероприятий в целях улучшения качества жизни важно обратить внимание на способы государственного участия в распутывании тех противоречий, которые к моменту кризиса накопила капиталистическая система ведения хозяйства. В России государство начало с того, что бросило несколько триллионов рублей на спасение фондового рынка, обслуживающего в основном спекулятивные операции олигархических структур. (Эффект был нулевой — в целом курс российских акций упал в 2 раза больше, чем в США). Затем наше руководство облегчило «подушку безопасности» ещё на 1,3 триллиона рублей, чтобы покрыть долги самых известных частных собственников (олигархов) — перед зарубежными компаниями.

Одновременно намечено направить в несколько раз меньшие ресурсы на помощь реальному сектору экономики и на социальную поддержку населения при сохраняющейся неуверенности, когда и какая часть этих средств будет реализована по конечному назначению, а какая часть окажется съеденной инфляцией, коррупцией и своевольными «уточнениями» на местах под давлением региональных «элит».

В США мы наблюдаем несколько иную картину. И не только потому, что они богаче РФ. Главное, на каких условиях в США выделяют средства. Некоторым компаниям — в обмен на контрольный пакет акций, т. е. фактически доводя дело до национализации тех, кто доказал свою неспособность эффективно вести хозяйство на основе частной собственности. Для трех автогигантов условием начала обсуждения вопроса о финансовой поддержке послужило требование к управленцам отказаться от собственных высоких зарплат и премиальных, от использования элитного транспорта и т. п. — в качестве одного из факторов снижения издержек и повышения конкурентоспособности производства. С сожалением приходится констатировать, что в России такой резерв преодоления кризиса остаётся невостребованным, а потому свет в конце созданного капиталистическим кризисом туннеля американцы, скорее всего, увидят раньше, чем нам это позволит капитализм олигархический.

В немалой степени это будет связано с тем, что в большинстве своём облеченный кандидатскими и докторскими степенями экономический блок нашего руководства демонстрирует устойчивое повторение ошибок в прогнозах. Например, по динамике инфляции на год вперед ошибки достигают 1,5—2 раза. Высокомерно отбросив известную со времен К. Маркса закономерность циклического повторения капиталистических кризисов, а потому игнорируя неоднократные предупреждения о приближении очередного экономического спада и необходимости скорейшей перестройки структуры производства, внешнеторгового оборота, сокращения дифференциации доходов, Министерство экономического развития РФ дезориентировало страну тем, что совсем недавно, в октябре 2008 г., опубликовало Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, в которой утверждало, что в стране «в целом обеспечена макроэкономическая стабильность» (с. 5).

Исходя из этого посыла в конце ноября 2008 г. узаконен бюджет РФ на 2009 г. с прогнозируемыми доходами около 11 трл. руб. А всего через месяц министр финансов А. Кудрин сообщает, что согласно новым оценкам доходная часть бюджета будет меньше, как минимум, на 2 трл. руб. И ни слова извинений за ошибку в столь выразительном объёме. Ни слова в признание необходимости считаться с обоснованными К. Марксом законами циклической повторяемости капиталистических кризисов. Ни слова о том, что теперь и многие другие показатели Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ подлежат серьёзной корректировке. В частности, в том, что касается обещания за 2007—2020 гг. увеличить ВВП на душу населения почти в 2,2 раза, поднять среднюю реальную зарплату в 3,3 раза (с. 208), а трудовую пенсию довести до уровня почти трёх прожиточных минимумов. Здесь явно не учтено, когда и какой выйдет Россия из нынешнего кризиса, а тем более отсутствует прогноз последствий очередного циклического спада, более чем вероятного в 2017—2019 гг.

Придётся уточнить и такой прогнозируемый показатель повышения качества жизни россиян, как рост средней продолжительности жизни к 2025 году до 75 лет (на 2 года ниже уже достигнутого Кубой). А уточнять его придётся по нескольким соображениям. Во-первых, обосновав, благодаря чему, сохраняя олигархию, РФ сумеет решить такую задачу за 17 лет, тогда как в США на подобный рывок потребовалось 42 года. Во-вторых, развеяв неуверенность в том, что с позиций олигархического капитализма проблему снижения социальной поляризации, необходимой для роста качества жизни, удастся решать теми же темпами, которые обеспечивает Соединенным Штатам капитализм либерально-демократического толка.

Нынешний кризис — не только большая беда для основной массы населения и счастье для обеспеченных деньгами и беззастенчивой предприимчивостью. Кризис — ещё и время испытания на сравнительную эффективность различных систем ведения хозяйства, в частности капитализма олигархического, либерально-демократического, а также неонэповской модели, реализуемой в коммунистическом Китае. В ближайшие годы станет ясно, какой из этих вариантов успешнее решает проблему темпов роста производства и особенно качества жизни, скажем, по показателям роста продолжительности жизни, уровня смертности, преступности, роста доходов, снижения разрыва между бедностью и богатством. Соответственно мыслящей части населения мира, в том числе и россиянам, проще будет сделать вывод — каким путём идти, чтобы быстрее повысить качество жизни.

И. ЗАГАЙТОВ, д.э.н., прф.,
Н. ТУРИЩЕВ, к.э.н.

самые читаемые за месяц