Начну, пожалуй, с генов, то есть с того, что по современным понятиям определяет в значительной степени жизнь человеческую. Прадед Семёна Ивановича Гревцева, Матвей Григорьевич, был одним из немногих грамотных крестьян Воровуцкой волости Малоархангельского уезда. Вполне возможно, что от него — через два поколения — досталась Семёну Гревцеву любовь к слову письменному, желание выразить свои чувства на бумаге. Иначе как и чем объяснить, что в немногие минуты отдыха на войне, когда другие бойцы просто спали, набираясь сил, открывал связист Гревцев записную книжку и заносил в неё то, что волновало его в тот момент.

Этой книжке с двумя завязочками, как на папке, начатой в новогоднюю ночь 1945-го, исполнилось недавно 65 лет. Она — настоящий музейный экспонат, хранящийся до сих пор дома у фронтовика и напоминающий ему о событиях Великой Отечественной.

Старинная деревня Теряево когда-то тянулась вдоль реки Труды почти на километр. И почти всё время — по её крутому и обрывистому правому берегу. Но в самом начале населённого пункта (если смотреть от села Трудки) удобно размещались в те годы на заливном обширном лугу, совсем рядом с рекой, первые 12 домиков. Эта часть деревни была известна у местных жителей как посёлок Луговской. Жили здесь Мальцевы, Теряевы и Гревцевы.

Среди прочих Гревцевых семья Ивана Ивановича и Дарьи Ефимовны не выделялась почти ничем: была такой же многочисленной (пятеро детей), как и большинство соседских, трудолюбивой и не слишком обеспеченной. Но в отличие от большинства теряевских жителей, Иван Иванович и Дарья Ефимовна хотели, чтобы их дети не просто читали, писали и считали, а получили какое-то образование. Дети, в свою очередь, стремились в этом поддержать родителей.

И потому герой нашего рассказа Семён Гревцев после окончания Воровуцкой семилетки поступил в Малоархангельское педагогическое училище. Наверное, у 15-летнего теряевского паренька уже было в душе какое-то предчувствие относительно будущей профессии, иначе, к примеру, он, как брат Михаил, выбрал бы фельдшерскую или какую-то другую специальность.

Только успел Семён Гревцев закончить два курса, как началась война. С приближением линии фронта к Орловщине возвратился студент в родную деревню. Через Теряево немцы форсированным маршем в конце ноября 1941 года проследовали на Ливны—Елец, но вскоре стремительно вернулись обратно, чтобы попытаться закрепиться на удобных позициях и пережить зиму.

В конце декабря 1941 года оккупантов из Теряево выбили, но дальше частям Красной Армии продвинуться не удалось, и линия советско-германского фронта пролегла по окраине деревни. Посёлок Луговской находился на самом выступе нашей передовой линии (по направлению к деревне Раевка) и был у немцев как бельмо на глазу.

Гитлеровцы решили избавить себя от этой неприятности и в конце января 1942 года внезапно, с четырёх направлений, обойдя передовые посты, атаковали редкую оборону наших подразделений, защищавших посёлок Луговской. Часть красноармейцев погибла на месте, небольшому количеству удалось отступить к основным силам.

Мирное население пыталось укрыться в подвалах, если у кого таковые имелись. Ворвавшись в посёлок, фашисты стали планомерно поджигать все находившиеся там постройки. Вот тогда-то впервые 17-летний Семён Гревцев увидел живого гитлеровца, и не просто увидел, а столкнулся с ним лицом к лицу у подожжённого оккупантом соседского дома. Немец направил на Семёна винтовку: «Зольдат?» Подросток не смог вымолвить ни слова. Спас сосед, отрицательно покачавший головой: нет, мол, не солдат. Гитлеровец направился к следующей хате.

Вскоре пылал весь посёлок, в том числе и хата Гревцевых. Выполнив задуманное, то есть уничтожив возможные укрытия для огневых точек и места отдыха на нашей передовой, фашисты быстро ретировались обратно по направлению к Раевке.

Пришлось оставшимся без крова жителям посёлка Луговского искать убежища в соседней деревне Князево, на противоположном берегу реки. Трудная выдалась зимовка: четыре семьи на одну небольшую хатёнку, почти полное отсутствие продуктов. Выручали Гревцевых чудом уцелевшая в тот гитлеровский набег корова да неожиданные запасы конского мороженого мяса у самой реки. Дело в том, что при освобождении деревень Князево и Теряево во время обстрела гитлеровским самолётом нашей наступавшей на деревни конницы погибли не только кавалеристы, но и несколько десятков лошадей. Именно их мясо выручало основательно голодавших в ту зиму местных жителей.

И потому, когда 10 марта 1942 года Семёна Гревцева мобилизовали вместе с другими его ровесниками в Красную Армию, то единственной едой, которую он смог захватить с собой, была как раз конина. Даже будучи мёртвыми, наши лошадки сумели помочь в борьбе с фашизмом.

До августа 1942 года довелось молодому теряевскому парню досыта, под бомбёжками, поработать на строительстве оборонительных укреплений вдоль Дона (неподалёку от известного ныне города Задонска), почти месяц проваляться с крупозным двусторонним воспалением лёгких в госпитале, а потом в Тамбовских лесах, в 181-м запасном стрелковом полку, обучиться на связиста.

В начале августа 1942 года новоиспечённый специалист был направлен на фронт — в артиллерийский полк 4-й истребительной противотанковой бригады, базировавшейся у станции Тербуны (ныне — Липецкой области). Непосредственное участие в боях для Семёна Гревцева началось с января 1943 года, когда его артполк оказывал поддержку 280-й стрелковой дивизии в боях за райцентр Долгое. Затем артиллеристы форсировали Тим, а в начале февраля прошли через Колпну. В районе станции Возы пересекли железную дорогу Орёл—Курск и вышли на шоссе, освободив вскоре районный центр Курской области город Фатеж.

От Фатежа истребительная бригада двинулась по направлению к Троснянскому району и начала бои за его освобождение. Но в марте продвижение наших войск замедлилось, и они перешли к обороне.

Теперь пора рассказать некоторые подробности о военной специальности Семёна Гревцева. Вообще-то официально в красноармейской книжке она называлась «телефонист взвода управления» (или, чуть позже, — «телефонист взвода связи»). Задача каждого из таких телефонистов заключалась в том, чтобы добраться до передовой линии (обороны или наступления) и обеспечить кабельной телефонной связью командный пункт с наступавшими или оборонявшимися передовыми частями. Но надо помнить, что передовая от командного пункта находилась на разном расстоянии — от 100 метров до километра. Телефонная катушка содержала 400 метров кабеля, весила около 10 килограммов, и для любого связиста она была такой же неотъемлемой частью, как и оружие. Если кабеля не хватало на каком-то участке либо снаряд или пуля перебивали его, нужно было быстро соединить концы.

Лично Семёну Гревцеву приходилось делать это не один раз, к тому же — под огнём: в ожесточённом бою 19 июля 1943 года под Тросной, когда на четвёртую истребительную бригаду гитлеровцы бросили до 50 танков, в боях под Рогачёвом и Ковелем на территории Белоруссии, на подступах к столице Польши Варшаве.

То, что ефрейтор (к концу войны — сержант) Гревцев хорошо, умело и храбро выполнял свою боевую работу, стали вскоре подтверждать его фронтовые награды. Свою первую медаль «За отвагу» Семён Иванович получил 10 июля 1944 года во время освобождения Белоруссии. Последняя боевая награда нашла фронтовика в 1987 году. Как позднее вспоминал сам Гревцев, этой медали «За отвагу» он был удостоен за мужество, проявленное в боях при прорыве знаменитого Померанского вала. Как связисту-телефонисту ему вместе с товарищами пришлось в те дни обеспечивать связью командный пункт батальона со стрелковыми ротами, исправляя повреждения на линии под непрерывным огнём врага.

А всего у фронтовика Гревцева целых четыре медали «За отвагу» — достаточно редкий случай в истории награждений на войне. Кроме них Семён Иванович удостоен медалей «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и ордена Отечественной войны I степени.

Война для связиста Гревцева закончилась на территории Германии, где он продолжал потом служить ещё почти два года. Только в марте 1947-го, ровно через пять лет, возвратился гвардии сержант в родную деревню, к родному, уничтоженному гитлеровцами дому.

Поработал некоторое время на уборке урожая в колхозе, на разных работах, а потом директор Берёзовской школы В. В. Попов, узнав о незаконченном педагогическом образовании Гревцева, предложил ему вести часы физкультуры. С этого предмета началась послевоенная педагогическая деятельность Семёна Ивановича. Закончив сначала заочно литфак Орловского пединститута, переключился фронтовик на родной и любимый русский язык и литературу. А позже всё-таки победила большая любовь к истории, на преподавание которой С. И. Гревцев перешёл, получив второе высшее, уже историческое, образование.

Был учителем, завучем, директором школы. Отдельно стоит сказать об одном постоянном и очень важном для Семёна Ивановича деле: бывший фронтовик, он всегда помнил, каким страшным испытанием для нашей страны стала Великая Отечественная война, и потому свои знания и чувства старался передать ученикам. Вначале это было на уроках, потом — на занятиях первого в Покровском районе клуба «Дорогой отцов». Ребята с помощью учителя узнавали не только в общем о войне, но и конкретно о войне на своей малой родине. Красные следопыты выяснили имена более 300 уроженцев Берёзовского сельсовета, ушедших на фронт и не вернувшихся домой. Эти фамилии были выбиты на гранитных плитах сельского воинского мемориала в память погибших на разных фронтах земляков и в память воинов, погибших за освобождение села.

Именно Семён Иванович Гревцев со своими ребятами стал инициатором проведения мероприятий, посвящённых освобождению села Берёзовка и окрестных деревень. Это превратилось вскоре в устойчивую традицию, подхваченную соседними школами и сельсоветами.

Собранные во время поисковой деятельности материалы стали первыми документами музея боевой славы Берёзовской школы, созданного в 1979 году. С течением времени, пополняясь новыми экспонатами, он превратился в один из лучших школьных музеев не только Покровского района, но и всей Орловской области. И долгие годы, даже после ухода на заслуженный отдых, руководил этим центром патриотической работы его основатель — С. И. Гревцев.

Попутно в течение всего периода учительской работы Семён Иванович писал в районную и областные газеты — о событиях войны, о поисках неизвестных героев, о встречах с ветеранами, посещавшими Берёзовскую школу, о своём клубе и его воспитанниках, обо всём, что его волновало. Селькора районной газеты «Сельская правда» С. И. Гревцева стали узнавать, и у него появились свои постоянные читатели.

Когда пришло время окончательно прощаться со школой и учениками, Семён Иванович мог с чистой совестью сказать, что он сделал всё от него зависящее для обучения и воспитания молодого поколения.

К сожалению, поменялась жизнь. Не стало СССР, в новой России строят капитализм. И вот с этим смириться Семён Иванович никак не может, а меняться не хочет. Он не отказался, как некоторые даже из ветеранов, от членства в Коммунистической партии. И вовсе не потому, что получал от неё какие-то блага, а потому, что по сию пору глубоко убеждён: КПСС сыграла решающую роль в построении мощного социалистического государства, с которым считались все другие государства и правители и благодаря которому была добыта нами долгожданная Победа в Великой Отечественной войне.

Сил у Семёна Ивановича осталось немного, выходит из дому он нечасто, и его оружием стал фронтовой друг и товарищ — телефон, обычный, не сотовый. С его помощью у сельского и районного начальства бывший связист-гвардеец пытается отстоять завоевания социализма, регулярно выясняя: почему те или иные льготы отменены, почему пришлые инвесторы на току и на машинно-тракторной базе бывшего колхоза «Россия» всё вырезали и на продажу увезли, хотя ничего этого они не создавали. И много ещё вопросов продолжает задавать ветеран, поскольку его связь с окружающей жизнью пока ещё устойчива. Жаль только, что ответов, которые хотел бы Гревцев услышать, получает он очень редко.

В прошлом году Семён Иванович отметил свой 85-летний юбилей, дожил и до 65-летия Победы. Здоровья Вам, Защитник Отечества, и долгих лет жизни!