Главная задача власти на современном этапе — бороться с наследием, оставленным правлением бывшего губернатора, что проявлялось в фактах кумовства и разного рода злоупотреблений. Примеров тому — масса, огромная нерасчищенная конюшня этих примеров у нас. И хвала, слава новому составу областного правительства, его первым руководителям, которые не побоялись, не побрезговали засучить рукава «спинжаков» и приступить к расчистке этих, не побоюсь сказать, авгиевых, авгиевых! — конюшен.

О, сколь многотруден этот путь! О, как тяжко этим, чистым сердцем и всеми помыслами своими, бессребреникам из областного правительства, завернувшим рукава своих дорогих «спинжаков»! Они не чураются никакой работы, не проходят брезгливо мимо даже самой малой малости, до всего им, рачительным и радетельным, есть дело! Они расчищают, моют руки и вновь расчищают, делают жизнь лучше, правильней… Нет, куда уж правильней? Они, вытерев намозоленной ладонью шершавые лбы, просто делают ее другой, эту нашу, испорченную Дедом, жизнь.

Конечно, не всё, далеко не всё было безнадежно плохо и тогда, при нем, при упоминании имени которого трепетали многие обладатели «спинжаков». Было что-то хорошее — как стабильность, как вера, что станет еще лучше. Вера в улучшение и без того хорошего поддерживала в массах, в избирателе, в народе нашем оптимизм. Но люд не мог мириться с одним — с несправедливостью! Несправедливо это, когда кумовство и разные злоупотребления, а общественным, бюджетным пользуются как у себя дома на кухне личным столовым прибором. Некрасиво это.

Мелочи приводили народ просто в ярость, поскольку именно мелочи — свидетельство проявления какой-то главной и неискоренимой склонности, иллюстрация к поведению типа, характерная особенность типажа. В мелочи, как в грязном подворотничке, выплескивалась на всеобщее обозрение вся совокупность дурных наклонностей, пренебрежение правилами личной и социальной гигиены, просто дурное воспитание и хамство. Народ смотрел и думал: «Плохой солдат!» И не верил, что этот грязнуля может Родину защитить.

Сейчас-то всё по-другому. Какие пришли люди! Какие люди! Какие типы! Совсем не такие, какие были раньше, при прежнем губернаторе. Да, его любовно, а некоторые — с трусливой ехидцей называли Дедушкой. Но таких светлых, таких чистых, таких прозрачных, в смысле — очень хороших людей, соратников, не было даже у него, у Деда.

Мы не случайно начали повествование с мелочей, с рассказа о расчистке авгиевых конюшен. Случайно ли это, что именно с пристального внимания, обращенного на конюшни, начали свой поход против кумовства и злоупотреблений эти новые, прежде небывалые в наших краях, люди с засученными рукавами «спинжаков»? Случайно ли, что областные контрольные органы, направляемые туда и сюда для борьбы с наследием и злоупотреблениями прежней власти, один из первых своих визитов при власти новой совершили туда, где есть конюшни настоящие, вонючие, а не образные, — в областную детско-юношескую конно-спортивную школу № 4? Нет, не случайно. Герой выбирает самый трудный, самый непривлекательный путь, потому что он герой.

Контролеры пришли туда, где пахло навозом, и спросили: а правда ли это, что в денниках конно-спортивной школы стоят три Дедушкины лошади, которые не имеют к областному бюджету никакого отношения, однако за счет бюджетных средств содержатся, обслуживаются обслугой, тоже получающей зарплату бюджетными деньгами? Рассказывают, что директор (уже прежний директор) конно-спортивной школы № 4 ответила: «Правда». «А деньги вы с Дедушки берете? Оприходуете их согласно бюджетной дисциплине? Спрашиваете с Дедушки за постой его поголовья?» Это спросили контролеры. А директор, уже бывший директор конно-спортивной школы, якобы ответила: «Посмотрела бы я на вас, как вы бы брали с Дедушки за постой». Вызывающий ответ, хотя все знающие дедушек и бабушек, вообще жители славной нашей Орловщины согласятся, что это в высшей степени гуманный ответ, нарушающий тем не менее бюджетную дисциплину. «Да и как брать, — якобы продолжила теперь уже бывший директор, — когда на этих лошадях наши детки ездят, тренируются?» По большому счету, спасибо Дедушке, хоть это и нарушение бюджетной дисциплины.

Но это отговорки. Директора сняли с конно-спортивной школы, «ушли» «по собственному желанию». По большому счету и если честно, не имел Дедушка к лошадям серьезного интереса. Ну какой из Егора Семеновича лошадник, хотя он и деревенских кровей! Ему подарили — он на постой отдал.

Но это узоры вокруг стержня. А стержень — железная воля новой власти наводить порядок, даже если его приходится наводить, стоя по колено в навозе, утираясь снятым с туловища «спинжаком». Всё во имя справедливости, в которой, в борьбе за которую — не бывает мелочей! Трудовая копейка рубль бюджетных денег бережет. Слава новой власти, слава чистым и честным людям из областного правительства!

Было это — разборка в навозе конно-спортивной школы — летом 2009 года, на заре светлых и радостных перемен. Старого директора «ушли» и поставили нового — Сергея Сергеевича Попова, предпринимателя, владельца конно-спортивного клуба «Лазурит», президента общественной организации «Федерация конного спорта Орловской области». Достойный человек. Держал Сергей Попов своих лошадей, которых любит, на Орловском ипподроме, а теперь держит в денниках областной детско-юношеской конно-спортивной школы № 4 в Ледно. А голов лошадиных у Сергея Сергеевича больше десятка будет. А еще в денниках областной конной школы, задача которой детей тренировать, — лошади других частных лиц стоят. Почему? Говорят, что на ипподроме, где раньше стояли лошадки многих частных лиц, берут с головы поболее, чем в школе. И лошадок таких частных в школе собралось немало. А денников, где кони стоят, всего двадцать с небольшим.

Извилиста дорога борьбы за справедливость: школьные лошадки — те, которым и корм за бюджетные деньги, и всё прочее, ради которых бюджетное финансирование и предусмотрено, впервые эту зиму перезимовали не в денниках, для этой цели приспособленных, а в сеннике — сарае для хранения сена, холодном и продуваемом сооружении с забетонированным полом, чтобы не протекал, столбами, которые крышу держат, и пластиковыми, из реек, стенами. А окна-дырки новый директор полиэтиленом затянул. Какая забота! Какая чистота помыслов! Какой профессионализм, какое бескорыстие!

Кстати, про С. Попова вообще говорят невообразимое. Будто у него высшего педагогического образования, без которого — по закону — возглавлять детское и юношеское учебное заведение нельзя, — нет. И будто опыта педагогической деятельности у него — ноль. Как он стал директором? Кто способствовал? Борьба с наследием, когда оно давит, предполагает разнообразие средств и некоторую вольность, но до каких размеров эти вольности могут доходить?

Это, безусловно, издержки борьбы: какие-то дети, занимавшиеся в школе, сократились в количестве, уходят они из школы. Почему? Не потому ли, что соревнования при новом директоре, поставленном на его пост новой принципиальной, чистой властью, проходят исключительно в Ледно? Это при том, что до светлой и принципиальной борьбы орловские мальчишки и девчонки уезжали в соседние регионы — в Курск и Брянск на соревнования, по пять-шесть раз за одно лето. Дело это, конечно, затратное, сами прикиньте: переезд, перевоз, стартовые взносы, гостиница… Непродуктивно.

Другое дело — ноу-хау Сергея Сергеевича. Говорят (однозначно, что недоброжелатели), будто он, после того как из реформированной школы ушли два тренера, взял нового — проживающего и работающего в городе Рязани. Повторюсь: проживающего и работающего. Тренер этот занимается троеборьем и по всей соревновательной отчетности проходит как орловец — работник областной конно-спортивной школы № 4, что в Ледно. Пусть. Но при чем здесь бюджетные деньги Орловской области? Зарплату ему ведь не в Рязани платят. При чем здесь орловские дети, которых троеборец не тренирует? Что за хитрости в нашей общей светлой борьбе?

И как объяснить еще один парадокс, по которому новый директор новой, очищенной, просветленной, избавленной от тяжкого наследия прошлого школы финансирует за счет бюджетных средств Орловской области брянских детей — наездников, которые заявляются на соревнования как воспитанники той же конно-спортивной школы № 4, что в Ледно? Что за дела? Неужели и это наветы злых недоброжелателей? Контролирующие органы не проверят? Без дураков. Взялись за авгиевы конюшни, исходя из принципа, что мелочей в бюджете не бывает, — так давайте держать марку.

Было школьных лошадей восемь, осталось шесть — в марте сего года сдали двух бедолаг на мясо. На одной коняшке детки ездили, вторая и вовсе — племенная кобыла. Что творится? Наверняка это было вызвано производственной необходимостью, но разобраться не мешало бы. В нашей светлой борьбе, как уже договорились, без мелочей.

Шесть школьных лошадей, значительно сократившееся количество учащихся и… заполненные денники. Школа существует на бюджетные деньги. Кого она обслуживает? На чьих лошадей за бюджетные деньги работают три конюха? По нормативам каждый из них должен убирать, чистить, кормить от четырех до пяти лошадей. А школьных лошадок всего — шесть голов. На чьих лошадей за бюджетные деньги работают без малого два лишних конюха? Ох и злы же недоброжелатели…

И совсем уже из разряда анекдотов. Рассказывают как известное уже всем, как общее место, как секрет Полишинеля, что директор без образования С. Попов — распорядитель денников — подарил коня самому заместителю губернатора Орловской области Игорю Юрьевичу Гармашу. И будто стоит (ударение на последнем слоге) эта лошадка там же, где кушали бюджетный овес три Дедушкины подарочные лошади, — в областной детско-юношеской конно-спортивной школе № 4, в государственном деннике. Будто бы Дедушкины лошади, говорят, были ничего себе лошадки, дети на них занимались, а этот конь — ну совсем «чмарный», заморенный какой-то. И за что тогда, спрашивается, боролись? Те хоть кони были, а это?

Эй, Контрольно-счетная палата! Конюшни заросли по щиколотку, в лучшем случае. И в этом «гумусе» наверняка много бюджетных денег. Работа неприятная, но революция не отменяет контроля. А то пошло как-то события развиваются. Все то же по сути, только гораздо мельче и примитивнее. Это отвращает от светлой идеи борьбы за справедливость, мешает воспринимать противодействие разного рода злоупотреблениям без смеха.

С. Майский.

От редакции. «Красная строка» просит считать этот фельетон официальным обращением в контрольно-ревизионные органы области, Орловский областной Совет народных депутатов и Контрольно-счетную палату.