Более пяти лет жители дома № 34 по улице А. Гайтеровой села Русский Брод пытаются попасть в программу капитального ремонта многоквартирных домов. За эти годы они накопили солидную пачку ответов из различных инстанций, в которых их заверяют, что дом будет отремонтирован. Однако никакого ремонта как не было, так и нет.

34-й дом на улице Гайтеровой известен всему селу. В нем проживают восемь учителей, за что он и получил название — «учительский дом». Правда, его внешний облик и внутреннее состояние совершенно не соответствуют столь уважительному наименованию. Жить здесь становится опаснее с каждым днем. Особенно пугает жильцов громадная трещина, в которую без труда может просунуть голову взрослый человек.

— Мы не просим, чтобы нас переселили в другие квартиры. Если наш дом отремонтировать, то он простоит еще долгие годы, — считают учителя. — Укрепить стены стяжкой, залатать крышу, побелить, покрасить — и жить в нем можно. Мы своими силами делаем, что можем, но этого недостаточно, чтобы сохранить здание.

Учителя в силу своей профессии отличаются законопослушностью. Жильцы «учительского дома» — не исключение. Узнав о федеральной программе, по которой дом можно капитально отремонтировать за счет средств фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства, они тут же подали заявку на участие в ней. Это было в 2008 году. Из районной администрации прислали ответ с перечнем необходимых действий: выбрать способ управления домом и принять долевое участие в финансировании капремонта не менее, чем 5% от общего объема средств, необходимых для ремонта. Учителя послушно выполнили требования, и им сообщили, что их жилище будет отремонтировано в 2010 году. Но капремонт прошел мимо рассыпающегося дома.

Жильцы «учительского дома» решили продолжать борьбу за ремонт. На их настойчивые письма из районной администрации отвечали, что они значатся то под 5-м номером в программе капремонта на 2011 год, то под 3-м — на 2012-й. На дворе уже середина 2013 года, а строение продолжает разрушаться.

Как подозревают сами жильцы, каждый раз находятся такие дома, в которых живут более обеспеченные люди, чем учителя, и которые готовы поучаствовать в долевом финансировании в размере не 5%, а больше. И предпочтение властные органы отдают им. Даже если их дома построены недавно и капремонта еще не требуют. А учителя с их грошовыми зарплатами и пенсиями продолжают жить в развалюхе, каждый раз заходя в неё и опасаясь остаться под руинами навсегда.

Эта история характерна и отражает отношение сегодняшней государственной власти на всех ее ступенях, к образованию и людям, которые являются носителями этого самого образования. Таких историй в России множество, одна ужаснее и циничнее другой. Вот для примера еще одна ситуация из районного центра.

В Верховье, наверное, нет человека, который бы не знал Дымкину Марию Михайловну. Она — заслуженный учитель России с 53-летним педагогическим стажем. У нее два высших образования: историческое и дошкольное. Она и сегодня, несмотря на весьма почтенный возраст в 85 лет, остаётся учительницей: подтянутая, с умными, пронзительными глазами, опрятно и аккуратно одетая, в курсе всех событий, происходящих в стране и области.

Пообщавшись с ней, невозможно поверить, что дом, возле которого идет наш разговор, — это ее жилье. Развалюха, которая, кажется, вот-вот даже от несильного дуновения ветра завалится на бок. Крыша поддерживается кое-как приколоченными досками. В окнах щели, которые уже и не заделываются — рамы сгнили и вываливаются. Стены тоже трухлявые. В полуразрушенном состоянии и остальные постройки — туалет лежит почти на боку, а сарай недавно рухнул, угрожая потянуть за собой и примыкающую к нему стену дома.

— Простите, что не приглашаю вас войти, — извиняется Мария Михайловна. — Мне стыдно показать посторонним людям условия, в которых я вынуждена жить.

Без слез смотреть на эту маленькую женщину невозможно. Но даже в таких нечеловеческих условиях она сохраняет лицо и достоинство. Она не жалуется на свою жизнь, а в разговоре постоянно возвращается к внукам, за которых у нее болит душа. Они учатся в Орле, но жилья у них нет. Бабушка мечтает, что ей за более чем полувековой педагогический труд дадут хоть какую-нибудь комнатку, где она сможет жить вместе с внуками.

С этой просьбой Мария Михайловна пыталась попасть на прием к губернатору Александру Козлову, но прорваться через секретарский кордон не получилось. Нет дела власть имущим до пожилой учительницы, пусть выживает самостоятельно, как получится. Если получится…

Ну ладно, губернатор далеко, он не знает, в каких условиях живет заслуженный учитель России и ветеран труда Дымкина. Но районные и поселковые власти-то — знают! Мария Михайловна состоит на учете в Верховском центре социального обслуживания населения, за ней закреплен один из социальных работников. Только и муниципальным властям дела нет до учительницы.

— Вы посмотрите, какие мне дрова привезли! — усмехается Мария Михайловна и показывает на распиленный ствол дерева в полтора-два обхвата, из которого во все стороны торчат вбитые гвозди. Такой кряж даже сильный мужчина топором вряд ли расколет, а соцзащита предлагает это сделать 85-летней женщине, которая еле ходит, опираясь на палочку. Верх цинизма и равнодушия!

Комментарии к двум этим учительским историям излишни, они кричат сами за себя. Только вот крик о помощи интеллигентных учителей слишком слаб, чтобы достичь ушей тех, кто может и должен им помогать.

Те, кто стоит у власти, старательно отворачиваются от ветеранов труда, пожилых учителей, делая вид, что не замечают их проблем. И забывают при этом, что у страны, где педагоги живут в таких ужасающих условиях, нет будущего.

Людмила Глебова.