Канализационная «липа»

Дом № 14 по ул. Приборостроительной был построен шесть десятков лет назад, как сейчас сказали бы, по быстровозводимым технологиям. Обили каркас дощечками, между ними положили стекловату. Затем этот «сэндвич» отделали дранкой и обмазали штукатуркой. Ни водопровода, ни канализации в дом не подводили, топились квартиры печками. Наверное, тогда это было сносное жилье. Ведь прошло всего три года, как закончилась война, город еще лежал в руинах. Люди были рады любому своему углу и крыше над головой. С тех пор город понемногу менялся, а в названном доме практически все осталось по-прежнему. Разве что он сильно обветшал. Но если прежние его обитатели могли наверняка рассчитывать, что все равно переедут отсюда в благоустроенные квартиры, то нынешним, кто застрял здесь в постсоветские годы, казалось, и надеяться уже не на что. Шанс появился, когда объявили о том, что государство выделяет средства на проведение капитального ремонта и переселение из аварийных домов.

Дно не достигнуто

Жильцы написали заявление о признании их жилья непригодным для проживания. И в конце августа прошлого года дом посетила комиссия. Называется она городской межведомственной комиссией по признанию помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции. А через месяц с небольшим из мэрии пришел и ответ, который поверг заявителей в шок. Сообщалось, что на доме № 14 «признаков снижения до недопустимого уровня надежности здания, прочности и устойчивости строительных конструкций, исчерпания несущей способности и опасности обрушения, что является основанием для признания жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, в ходе проведения обследования выявлено не было».

— Сколько здесь живем, дом все время числился под снос. И вдруг, оказывается, не все исчерпано, — недоумевают собравшиеся во дворе жильцы.

Правда, комиссия отметила в акте и «замечания». Например, говорится о местных протеканиях мягкой кровли; о том, что деревянные полы на лестничных площадках и в помещениях прогнили и находятся в неудовлетворительном состоянии. Такова и электропроводка. Оконные рамы деформированы и повреждены грибком. Нарушена целостность штукатурного слоя внутри помещений и в местах общего пользования. Разрушена отмостка по периметру здания.

Увы, далеко не все беды дома № 14 нашли отражение в акте комиссии. Но больше всего жильцов возмутила в нем запись о том, что дом оборудован водопроводом и канализацией, а отопление — индивидуальное. Как же на самом деле?

Пик цивилизации

Узенький двор перед двухэтажным 13-квартирным домом засыпан крупной щебенкой. Раньше здесь был асфальт, но когда рядом, а точнее, во дворе, поставили десятиэтажку, все благоустройство разрушили. Правда, строители клялись двор обустроить заново, даже показывали чертежи, где вкопают штанги для бельевых веревок, поставят скамейки и т. п. То ли чертежи потерялись, то ли еще что, но строители откупились только щебенкой. Так жильцы и ходят по ней, ломая каблуки.

Зато сам дом выглядит весьма гостеприимно: ни в одном из двух подъездов нет дверей — заходи, кто хочет. И заходят. Каждое утро, по словам квартирантов, приходится заметать несмываемые следы пребывания непрошеных гостей.

Но главная достопримечательность дома — двухместный деревянный туалет под окнами квартир. С легкой руки комиссии теперь это названо канализацией. Впору пересматривать достижения цивилизации, выбрасывать унитазы из теплых квартир. Правда, у местной «канализации» есть некоторые щекотливые моменты. Мало того, что она расположена на виду, под окнами квартир, что весьма смущает иных стеснительных натур, так сюда заглядывают все, у кого появилось желание, поскольку с общественными сортирами в нашем областном центре, сами знаете, — напряженка. А еще в дни совещаний, проходящих в расположенной почти по соседству районной администрации, место у деликатного объекта используют под стоянку машин водители, поджидающие своих прозаседавшихся шефов. Ожидание порой длится часами. Между тем общение с «канализацией» не всегда терпит, и, согласитесь, все-таки это — дело сугубо интимное.

Интересно, если бы кому-то из членов комиссии в тот момент вдруг приспичило (от чего никто не застрахован) заглянуть в сие строение, оставался ли бы он в прежней уверенности, что именно это и есть «канализация»? Вот ведь исполнительный директор ЖЭУ № 3 Б. Леошко, обслуживающий дом, считает иначе, он даже дал официальную справку для представления в администрацию города о том, что жилой дом № 14 по улице Приборостроительной не оборудован водопроводом и канализацией.

А может, вневедомственная комиссия приняла за канализацию зловонную выгребную яму рядом с туалетом и дорогой в ту же районную администрацию? По словам жильцов, пользоваться такой ямой невозможно из-за ее конструкционных особенностей, а в слякоть к ней еще и не подойти. Не зря помои выливают прямо под ноги во дворе. Тоже, между прочим, своего рода канализация, пусть и с огромной натяжкой.

Зато про водопровод члены комиссии написали истинную правду. Есть водопровод. Через дорогу, всего метрах в сорока от дома торчит водоразборная колонка. Правда, жильцы рассказывают, что бабушке Клавдии Ивановне Кочерыжкиной, набирающей девятый десяток, тащить ведро с этого водопровода тяжело. Но это ее проблема — не водопровода. Он от этого не перестает быть виден невооруженным глазом. Более того, в порыве откровенности сами жильцы проболтались, что водопроводная сеть проходит вообще рядом с их домом. Есть, конечно, один нюанс: в акте написано, что это дом оборудован водопроводом, а не улица. Но какое значение имеет такой пустячок?

А еще дом интересен тем, что здесь можно увидеть электропроводку 50-х годов, пусть уже истлевшую от времени, но с изоляторами-роликами, с тряпичной оплеткой. Одним словом, — историческая ценность.

Только местному жителю пенсионеру и инвалиду второй группы Н. И. Агапову эта экзотика не нравится. По его мнению, проводка пожароопасна. Тем более в дождь, когда с мягкой кровли вода затекает прямо на провода. Но Николаю Ивановичу — не угодишь. «Где же, — ворчит он, — в наше время видано, чтобы счетчик был с пробками и с предохранителями из проволоки?». Не ценит он экзотику.

Но если так уж нужен современный прибор — пожалуйста, любуйтесь: рядышком на стене красуется общедомовой счетчик, отслеживает, сколько электроэнергии жжет лампочка в подъезде.

Надо признать, Николай Иванович в своем отношении к «экзотике» не одинок. И другие жильцы жалуются, что из-за никудышной проводки не могут ни чайник включить, ни компьютер. А еще из-за этого нет у них ни кабельного ТВ, ни интернета.

— Во время строительства соседней десятиэтажки наш дом дал большую осадку, — добавляет негатива в этот перечень Л. Н. Башкатова, — была утечка газа, вызывали МЧС.

Особая тема — «индивидуальное отопление». Под этим модным словечком скрываются обычные печные стояки.

— У меня печка наполовину прогоревшая. Дверца не закрывается. Неизвестно, где печников искать. Уже печек и в деревнях нет, — «катит бочку» на «индивидуальное отопление» Наталья Чикина и продолжает: — Шумоизоляции в доме тоже практически никакой. Живем, как за картонной стенкой. У меня недавно оставалась ночевать сестра. Наутро говорит: «Всю ночь не спала, лежишь, как посреди дороги, а вокруг едут машины».

Жители 14-го дома, как и все обитатели многоэтажек, регулярно платят мзду за техническое обслуживание. Однажды они задумались: а в чем заключается это обслуживание в применении к их жилью? Обратились с таким вопросом в ЖЭУ. Оттуда их отослали к стенду, висящему в коридоре: там, мол, весь перечень. Ходоки долго и скрупулезно изучали настенный документ, раз прочитали, два — нашли только один пункт, который хоть какое-то отношение имеет к их дому. Это — замена лампочек в подъезде, но и эту операцию жильцы всегда выполняют сами.

Когда сообщили о своих наблюдениях жилищникам, те переглянулись и говорят: «А вы вызовите сантехника, он вам кран починит». Но в этом доме нет кранов! Ничего другого ЖЭУ предложить не смогло.

Ошибочка вышла

— Мы надеялись на комиссию, — говорит Наталья Чикина, — а они ни в чем не разобрались. Просто прогулялись вокруг дома. В акте даже не написано, из чего здание состоит, наверное, стыдно было. Не указано, какие конструкции исследованы.

К этому документу в самом деле много вопросов. Трудно поверить в то, что полы прогнили, а другие деревянные конструкции дома остаются в удовлетворительном состоянии, несмотря на то что они регулярно промокают из-за течи крыши. Непонятно и то, почему грибок, съевший оконные рамы, побрезговал всем остальным. Хорошо, что члены комиссии заметили нарушения поверхности штукатурки, но неужели они все разом отвернулись, когда проходили мимо разрушающегося фундамента у входа в первый подъезд? Ведь об этом в акте — ни слова.

Читая акт, думаешь: чего же хотят эти жители? Горячего водоснабжения у них нет? Зато есть водопровод, канализация, газ, индивидуальное отопление, пусть установят водогрейные котлы или газовые колонки — и вот вам полные удобства.

Жители дома рассказывают: «Когда мы спросили в горадминистрации, почему в акте написали, что дом оборудован водопроводом и канализацией, которых у нас нет, услышали: «Ну, наверное, ошиблись. Не заметили». Однако эта ошибка в корне поменяла представление о состоянии дома. И никто не поспешил ничего исправлять. Значит, это кому-то так и надо было. Понятно, что признание дома подлежащим сносу накладывает на администрацию определенные обязательства по расселению жильцов. Тем более дома муниципального. А свободных квартир у города нет. Но с другой стороны, если сейчас не воспользоваться государственной программой расселения людей, завтра проблема станет еще острее.

«Мы сами подходили к инженеру ЖЭУ, — рассказывает Башкатова. — Раз дом такой хороший, проведите нам канализацию и водопровод, ведь сети рядом. Он ответил: «Вы что, смеетесь? Если дом тронуть, он моментально рухнет».

Кстати, в акте нет подписи двух членов комиссии, один из которых очень важен в данном случае — представитель Роспотребнадзора. Он — и единственный во всей комиссии специалист-эксперт. Остается гадать: или этот человек по каким-то соображениям к обследованию даже не привлекался, или не захотел рисковать своей репутацией, ставя автограф под «липой»? Но как же мог руководитель комиссии подписывать бумагу без этой важной визы в случае, когда дом заведомо проблемный?

В Положении о признании жилого помещения непригодным для проживания, утвержденном правительством РФ от 28.01.2006 г., есть такой пункт: «В поселениях без централизованных инженерных сетей в одно- и двухэтажных зданиях допускается отсутствие водопровода и канализированных уборных». Но областной центр никак не относится к таким поселениям. А значит, жилые помещения в доме № 14 не соответствуют требованиям, предъявляемым к жилому помещению, и они непригодны для проживания.

Для признания многоквартирного дома аварийным или подлежащим сносу или реконструкции, по Положению, необходимо заключение специализированной организации. Но здесь такого обследования, видимо, изначально не предполагалось, хотя речь идет о доме шестидесятилетнего возраста. Заключение чиновников построено на поверхностном визуальном осмотре. Но даже при этом, если бы все факторы оценивались объективно и в совокупности, не исключено, что вывод комиссии был бы совершенно иной.

А сейчас на основании акта сделано заключение «о необходимости и возможности проведения капитального ремонта жилого дома с целью приведения утраченных в процессе эксплуатации характеристик».

Гнилье в красивой упаковке?

Уже известно, что на ремонт дома выделено 414 тыс. рублей. Как говорят жильцы, им сообщили, что за эти средства им побелят фасад, другие слышали, что дом обошьют сайдингом. Возможно, еще хватит на локальный ремонт крыши. А вот ни гнилые рамы, ни электропроводка в этот перечень будто бы не вошли.

Как относятся жильцы к такому решению? Вот что пришлось услышать: «Нам нужен не сайдинг, у нас полы проваливаются. Помои выносим на улицу. Здесь надо менять окна, полы, фундамент, крышу, но стоит ли овчинка выделки?»

В акте комиссии есть такая приписка: «После ремонта намечается продолжить процедуру оценки». Только не лучше ли все-таки сперва оценить, а потом начинать ремонт?

Если упакованный в сайдинг дом по-прежнему будет дымить печными трубами, заливать округу нечистотами, а проблемы жильцов останутся неразрешенными, зачем, действительно, нужен такой ремонт? Неужели на это выбрасываются деньги из государственной казны?

— А кому жаловаться? — сетует Н. И. Агапов. — Когда им надо было, уговаривали уступить двор для строительства десятиэтажки. Как только нас не обрабатывали! И из администрации района приходили, и из мэрии: вам квартиры дадут, дом снесут обязательно, территория привлекательная. А теперь я ходил просить, чтобы сделали порожек, мне говорят: «А вы приватизируйте квартиры и делайте потом ремонт, какой хотите».

Ситуацию могло бы отчасти изменить строительство нового жилья, если бы оно велось не на окраинах города, а в центре. Но в Орле сложилась парадоксальная ситуация. Строительные фирмы, являющиеся бизнесом властей предержащих, в погоне за сверхприбылью не желают сносить старое жилье, чтобы не отдавать квартиры тем, кто проживает в ветхих домах. А город смирился с этим. И чем дальше продолжится эта ситуация, тем большее число горожан будут ощущать себя в том времени, будто война только закончилась, а может, еще продолжается и Орел пока даже не освободили…

Иван САВЕЛЬЕВ.

самые читаемые за месяц