Красная строка № 13 (279) от 25 апреля 2014 года

Театральное искусство принадлежит народу

Случилось небывалое. С трибуны Совета Федерации сенатор Олег Пантелеев зачитал письмо группы артистов театра на Таганке. В нём сказано, что в театре появились постановки, в которых «пропагандируется насилие, гомосексуализм, педофилия, суицид», оскорбляются патриотические чувства. Готовится спектакль «Сны о войне», премьера которого намечена на 9 мая. По мнению Олега Пантелеева, пьеса содержит недопустимое отношение к ветеранам Великой Отечественной войны. «Смысл пьесы сводится к вопросу: а надо ли защищать свою Родину?» — подчеркнул сенатор.

Оскорбляются
патриотические чувства!

Почему событие небывалое? Да потому, что в течение последней четверти века артисты-патриоты, отдельные режиссёры и публицисты могли писать такие письма хоть ежедневно и отправлять их в Совет Федерации, в правительство, президентам, в любые инстанции. На них никто бы и внимания не обратил. Это при тоталитаризме театр должен был сеять «разумное, доброе, вечное», а при капитализме театр — развлекаловка, и никакого патриотизма на сцене не требуется. Но вот 26 марта 2014 года вдруг (внезапно!) на подобное письмо обратили самое пристальное внимание. Сенатор беспрепятственно зачитал отрывки из гневного письма, его дружно поддержали остальные члены Совфеда, спикер В. Матвиенко заявила, что если информация соответствует действительности, то это «мягко говоря, удивляет и возмущает», и предложила «серьёзно разобраться с положением дел». Палата направила запрос в Минкультуры.

Почему такое понимание опасности процессов, происходящих в знаменитом театре, вдруг проявили сенаторы, как правило, бывшие губернаторы и прочие крупные отставники, ранее абсолютно терпимые к любым проявлениям морального разложения и антипатриотизма на любой сцене? Да потому что в письме помимо всего остального явственно прозвучала «украинская тема»: 15 марта в театре состоялся документальный фестиваль «Майдан», в котором приняла участие молодёжь с повязками «Правого сектора». Именно события в Крыму и на Украине вызвали такое единодушие членов Совета Федерации по отношению к безобразиям, имеющим место быть в наших театрах уже около трёх десятилетий.

Сенаторы услышали что-нибудь новое? Ничего. Годами левая и патриотическая общественность бьёт тревогу по поводу гнусностей и мерзостей, творящихся в российских театрах. Со сцены МХАТа (под руководством бывшего советского актёра Олега Табакова) на зрителей несётся матерщина. Табакова пытаются усовестить, а он голосом кота Матроскина небрежно отвечает: «А что, низзя? Опять цензура?». На всемирно прославленной сцене Большого театра ставят похабные оперы, а «балеруны» в свободное от танцев время устраивают скандалы и поливают друг друга серной кислотой.

Про театр на Таганке и говорить нечего. Вот уже несколько десятилетий здесь царят атмосфера русофобии, антисоветизма и антикоммунизма и культ «великого перебежчика» режиссёра Любимова.

Всё в письме, подписанном председателем профсоюза театра, заслуженным артистом России Иваном Рыжиковым, общеизвест­но. Вот ещё цитаты: «Сочувствующая журналистская братия, как всегда, с восторгом примет всё, что будет происходить от носителей современного искусства.., множа бескультурье и безнравственность». «Критическая ситуация, похожая на рейдерский захват Театра на Таганке, вызывает у профессионального сообщества Москвы резко негативную реакцию и требует вмешательства… Сейчас становится ясно, что это была первая фаза плана — превращения «Таганки» в оплот либералов-белоленточников…».

Вот это-то и заставило сенаторов насторожиться. Петух Майдана уже клюнул в одно место единороссовскую элиту. Площадь бандеровской Незалежности уже показала, что вершина «демократических ценностей» — это не только однополые браки, но и неприкрытый фашизм. И Матвиенко, и прочие сенаторы поняли, что если вести себя, как их товарищи из киевской партии власти (Партии регионов), то можно быстро оказаться в «вагоне для некурящих». А российские члены партии власти тем и отличаются от своих киевско-днепропетровских коллег, что в их генетической памяти есть установка: Родину защищать надо! Потому-то и депутаты нижней палаты (Госдумы) скоренько приняли закон об уголовной ответственности за искажение истории Великой Отечественной войны, попутно запретив отрицание преступлений гитлеровского нацизма.

Самовыраженцы

Если бы сказанное в письме таганского актёра касалось только московских театров, то мне не имело бы смысла браться за перо. Увы, болезни, о которых пишет Рыжиков, целиком и полностью относятся и к провинциальным, в том числе орловским театрам.

Как правило, театральные руководители (в основном режиссёры) до сих пор резко отрицательно относятся к театру советскому. Почему? Да потому, что советская власть требовала, чтобы театр был пропагандистом всего положительного, проводил государственную политику, сеял «разумное, доброе, вечное». А режиссёрам хотелось самовыражения за казённый счёт. Чтобы люди театра «самовыражались», а оплачивало это государство. «Свобода», которую принесли в культурную политику Ельцин и «демократия», это и предусматривала. Главрежи освободились от опеки государственных чиновников, которые проводили в театрах государственную линию. Линию стали проводить театральные худруки, каждый на свой лад.

Конечно, «государственный заказ» сохранился: антисоветизм, антикоммунизм, пропаганда буржуазных ценностей, а в деталях — кто во что горазд. Сразу после победы «демократии» в начале 90-х годов главрежи местных драмтеатра и ТЮЗа повели себя как великие мэтры, гуру от театра, свысока посматривали на робких чиновниц от культуры, снисходительно поясняя, что каждая их постановка — шедевр и великий вклад в театральное искусство.

Пришедший к власти в 1993 году на волне антидемократического протеста губернатор Е. Строев понимал, что орловские театры вышли из-под госконтроля, но сделать ничего не мог. Москва целиком поддерживала театральных «демократов». Тут, как альтернатива, по инициативе актёров Фролова и Симоненко, при поддержке Строева и возник театр «Русский стиль».

Что принёс Орловскому драмтеатру выход из-под государственного контроля? Полный застой. Вместо служения обществу и государству театральным людям пришлось служить мелким помпадурам. О негативных процессах в театре им. Тургенева писал ещё в начале 90-х годов в статье «Проснись, актёр!» заслуженный артист России В. Фролов. В результате против него организовали самую настоящую травлю, и ему пришлось уехать из Орла.

Коньком худрука Голубицкого была отечественная классика. Он везде заявлял, что пропагандирует классику. Однако для постановки выбирались далеко не самые лучшие пьесы, а ставились они, как бог на душу положит. Как-то я спросил актёра, игравшего роль в пьесе Сухово-Кобылина: зачем же он такую ахинею играет? Он сначала опешил (как это — зритель смеет оценивать роль), немного погодя с гордостью ответил: это наша с режиссёром трактовка образа! Как правило, их «трактовки» шли наперекор тому, что писали Островский и прочие русские драматурги.

Приведу отрывок из статьи долго работавшей в Орле Людмилы Васильевой: «…Центром русской классики орловский театр не стал, программа провалилась, интеллигенция от этого театра в массе своей отошла, зритель посещал заезжие антрепризы, а со спектаклей Голубицкого валом валил после первого же действия. Сам худрук объяснял это вражеской пропагандой… Труппа со временем перестала ему верить, но трусливо помалкивала, пресса его обслуживала и правду не публиковала… В конечном итоге, театр развалился. И когда в Орле появился человек со стороны, коллектив вдруг осмелел и изгнал Голубицкого из театра…».

Могу проиллюстрировать слова Васильевой личным примером. После спектакля по пьесе Вампилова «Старший сын» в постановке Голубицкого с молодёжным составом я перестал ходить в ОДТ. На сцене происходило не только глумление над светлой драматургией, но растление малолетних (я имею в виду не только зрителей, но и актёров). В ТЮЗе я был последний раз с дочерью и внуками на «Матушке Кураж». Вместо Брехта на сцене царили, на мой взгляд, похабщина и непотребство. Мне было стыдно перед внуками-подростками за то, что я привёл их в театр для молодёжи и юношества.

Надо заметить, что ТЮЗ сразу после победы «демократии» отказался от своего родового имени и взял «гордое» название «Свободное пространство». Уже тогда у многих театралов возникал вопрос: свободное от чего? Дальнейшее показало, что свобода от цензуры для некоторых режиссёров свелась к нецензурщине, оказалось, их интересует только то, что ниже пояса. За то и боролись!

Кстати, я не против самовыражения режиссёров и актёров. Бога ради, самовыражайтесь. Но только не за казённый, а за свой личный счёт: открывайте театры у себя на квартирах и «творите» там всё, что угодно, если полиция нравов позволит.

«Пресса его обслуживала…»

Здесь надо заметить, что я выражаю мнение лишь части зрительской массы. Безусловно, среди зрителей есть (и всегда было) немало любителей «клубнички», для них театральное представление — возможность похохотать по самому дурацкому поводу.

Что характерно, все эти негативные театральные процессы прошли для орловской общественности как бы незамеченными. То есть зритель-то всё видел и понимал, но в орловской прессе из года в год каждую театральную премьеру в ОДТ и ТЮЗе преподносили читателям в самых восторженных тонах. Ситуация напоминала «шитьё платья для голого короля». Журналисты восторгались, а любому мальчишке было видно, что «король-то голый».

Начальство от культуры и общественность делали вид, что не замечают полного застоя в орловских театрах. Если при советской власти полный застой был невозможен хотя бы потому, что каждый год в театрах шло кадровое движение: приезжали новые актёры, примерно раз в пятилетку менялись главные режиссёры, то теперь главрежи, раз укрепившись во власти, десятилетиями сидят на должности. (Рыночная демократия торжествует!).

Со времён Островского русские актёры перемещались «из Керчи в Вологду и из Вологды в Керчь», но в условиях рыночной экономики, получив квартиру в Орле, актёры опасаются уезжать не то что в Керчь, но даже в Вологду. Десятилетиями в одном театре «творят» одни и те же режиссёры, одни и те же актёры, одни и те же «трактовки» — вот и получается застой творческий.

А об истинном отношении театральных худруков к настоящей (не обслуживающей их) критике видно по недавнему инциденту во время фестиваля «LUDI». (То, что фестиваль называется не по-русски, тоже характерно!) Извест­ный московский критик Григорий Заславский, член жюри, досрочно покинул Орёл через три дня из-за конфликта с директором фестиваля (худруком «Свободного пространства») Михайловым. По словам Заславского, Михайлов заявил, что критики ему не нужны, а обсуждение спектаклей вызывает у худрука физиологическое отвращение.

Пропасть или начало
новой жизни?

Ушедшее «командировочное» областное руководство оставило орловские театры, если так можно выразиться, в интересном положении. Осенью прошлого года закрыли на ремонт здание драматического театра, а нынешней весной закроют на ремонт же здание ТЮЗа. Как говорится, нарочно не придумаешь. Но вот придумали. Нельзя сказать, что театральные деятели не били тревогу. Бил тревогу директор ОДТ Сергеев, за что поплатился должностью. Но Сергеев и смелым был, потому что он москвич. Остальные (орловские) театральные деятели в это время помалкивали. Где будут переживать (в творческом плане) театральный сезон 2014—2015 годов творческие коллективы ОДТ и ТЮЗа — никому не известно.

Среди театральных деятелей есть предположение, что бывший губернатор Козлов специально подстроил орловским театрам такой творческий отпуск, чтобы люди театра на досуге подумали, как им выбираться на светлую дорогу истинного служения театру и зрителям. Некоторые, правда, возражают, что ничего такого Александр Петрович и не думал, мол, он и в театр-то никогда не ходил. Лично я считаю, что недооценивать Козлова не надо: чтобы понимать масштабы кризиса орловских театров, Александру Петровичу и в зрительный зал заходить было не обязательно, кризис — он издалека виден.

Конечно, творческий простой предстоящего театрального сезона просто так не пройдёт для орловских театров. Но, как говорится, нет худа без добра. А вдруг случится, что в отремонтированные помещения через год-другой вернутся не прежние закостеневшие труппы, а режиссёры и актёры обновлённые, нацеленные не на «самовыражение», а на служение театру и народу. Да и новое областное начальство (по примеру членов Совета Федерации) вспомнит простую истину, что театры, существующие на народные (бюджетные) средства, должны творить в интересах народа и государства.

Михаил Тутыхин.

самые читаемые за месяц